Женьшеневая карамель - Рия Ли

— Обычно больше, — пожимает плечами он, делая осторожный глоток чая, а полупрозрачный пар щекочет кончик его носа. — Но на этот раз мы приняли решение привлекать только проверенных людей. Секретность шоу и все дела. А что, думаешь, ребята не справляются?

Он смотрит по сторонам, будто сканируя каждого работника, кто попадает в поле его зрения. Кроме змеиного клубка у противоположного края крыши, тут ещё фотограф и два его помощника, которые то и дело меняют положение огромных софтбоксов и белых отражателей — профессиональные мелочи, в которых Джи совсем не разбирается. Периодически мелькает администратор фотостудии, подливая кипяток в термопоты, но на этом как будто всё. За декорации ответственная одна из подружек Ли Инжу. За причёски — вторая. Третья, видимо, за костюмы.

— Может тогда не стоило мне сюда приезжать? — Тэджи нерешительно поворачивает на Сындже голову, тут же чувствуя неловкость.

— Если ты о том, что тебе сказала Инжу, то даже не думай об этом, — серьёзно произносит он, будто не просто даёт дружеский совет, а буквально запрещает Джи даже на секунду задумываться о таком. Если кто-то без повода пытается поставить тебя «на место», — свободной рукой он показывает в воздухе кавычки, — то это точно от зависти.

…или ревности.

— Самое ужасное, что она ведь права, — вряд ли кто-то сейчас может их услышать, но Джи всё же понижает голос, стыдливо потупляя взгляд. — Хумин помог мне. Если бы не он, то я бы никогда не получила эту работу.

Принятие собственной бесполезности всё же даётся с большим трудом.

— А ты пыталась? — Сындже продолжает смотреть на неё в упор, и Джи знает, что если сейчас поднимает глаза, то сгорит от стыда.

— Ну-у-у. Если честно, то не особо, — морщит нос, всё же украдкой глядя на него исподлобья.

— Тогда ты не можешь знать наверняка, что самостоятельно у тебя бы ничего не получилось, — вздыхает он, делая ещё один небольшой глоток, но всё так же продолжая смотреть Джи в глаза. — Иногда всё идёт по одному месту, будто весь мир против тебя. Но это обычно не так. Все барьеры у тебя в голове. Слышала про такое? — он осторожно дотрагивается холодной подушечкой указательного пальца прямо между бровей Джи, и она скашивает глаза к этому месту, будто там и правда сокрыты все её проблемы.

— Мотивационных тренингов наслушался? — усмехается она, растирая лоб рукавом пуховика, потому что чешется.

Точнее горит, что хочется поскорее стереть след прикосновения Чон Сындже к своей коже.

Это не мерзко, просто Джи не хочет придавать этому больше значения, чем позволяет их общение.

— А что, у меня получилось тебя подбодрить? — самодовольно ухмыляется он, делая уже более смелый глоток.

— Ну, если только совсем немного, — щурится она и деловито отмеряет пальцами процент полученной поддержки.

— Эй! — хмурится он, тут же насильно опуская её руку, чтобы не видеть этот постыдный сантиметр, в который Мин Тэджи уместила его жизненную мудрость. — Я хороший советчик. Не принижай моё достоинство.

— Ладно-ладно, — смеётся она, видя краем глаза, как Инжу с подружками тут же обращают на её смех внимание. — Не думала, что тебя это так заденет. Прости.

Но, кажется, Сындже не из тех, кто спускает такое с рук. Натягивает на лицо смазливую улыбку, в которой просто ноль прощения, а через секунду уже заводит руку за голову Джи, накидывая огромный капюшон пуховика ей на голову. Тянет до самого подбородка, и не отпускает, игнорируя все попытки Джи освободиться из ловушки.

Смеётся, явно довольный собой, пока Джи размахивает руками, пытаясь отцепить его руку от капюшона.

— Они теперь смотрят на нас, — шипит она, всё же освобождаясь и косясь в сторону Инжу и её подруг. Старается пригладить намагнитившиеся волосы, но они ещё больше липнут к рукавам, не в силах сопротивляться статическому электричеству.

Джи и сама чувствует, как влажный воздух озонируется, будто вот-вот ударит молния. И виной тому вовсе не ошибочный прогноз синоптиков, который проигнорировали предвестники бури — Инжу вот-вот испепелит Джи взглядом даже на расстоянии двадцати метров.

— Пусть смотрят, — пожимает плечами Сындже, даже не думая оборачиваться на девушек. — Пусть хоть полопаются от зависти.

— Или от ревности, — едва слышно бормочет Джи, потому что не озвучить вслух уже не может.

— Что? — всё же переспрашивает он.

Как вообще услышал?

— Говорю, что они, скорее всего, от ревности лопнут, чем от зависти, — серьёзно говорит Джи, чтобы Сындже не подумал, что она прикалывается. — Я думаю, что кое-кто из них неровно к тебе дышит. Вот и пытается устранить «соперницу», — теперь уже она показывает в воздухе кавычки. Чон Сындже, всё же очаровательный. С такой неподдельной искренностью изображает непонимание, что ему невольно веришь. Но ведь быть не может, чтобы он не обращал внимание на флирт Инжу. — Только не говори, что ты не замечаешь, как на тебя вешаются женщины?

Не всё же одному ему задавать ей неловкие вопросы.

— Женщины? — отстраненно переспрашивает он, будто прокручивая в голове все моменты беспощадного флирта, которые прошли мимо его ушей.

— Боже, — закатывает глаза Джи, не веря, что приходится разжёвывать звёздному менеджеру такие элементарные вещи. — Когда девушки любезничают с тобой, постоянно «случайно» попадаются тебе на глаза, хихикают с тобой, как умственно отсталые, но при этом с остальными ведут себя как сука, то значит — ты им нравишься. Как ты думаешь, почему Ли Инжу такая милашка рядом с тобой? — самой противно её так называть, поэтому Джи не контролирует пренебрежительную гримасу на своём лице.

Ну всё, она сломала мозг Чон Сындже. Потому что теперь становится абсолютно понятно, что никаких корыстных помыслов у этого болвана не было. Он может разъезжать на дорогой машине, иметь в записной книжке номера десятка знаменитостей и ходить на закрытые мероприятия, сколько душа пожелает. Но он действительно не придаёт ни малейшего значения флирту девушек, отчаянно желающих получить его внимание.

— Потому что я её начальник, — как само собой разумеющееся произносит Сындже, а Джи хочется треснуть его по голове. — Не подумай, что я высокомерный. Но многие хотят завести со мной дружбу ради связей. Так что эта любезность лишь деловая.

Теперь даже не понятно, из них двоих больший дурак: Сындже, потому что к тридцати годам так и не научился получать все лавры от своей работы, или Джи, которая искала подвох в каждом его действии. Про