Теория гибрида - Пенн Кэссиди

деревьев через мое плечо. Фауст был позади нее, всегда рядом, всегда ждал. Я сдерживал свое рычание, наблюдая, как он нависает над моей парой. Прошлой ночью я остался в домике на дереве, который стая построила для нескольких наших щенков, вместо того, чтобы вернуться в дом стаи только для того, чтобы послушать, как этот вампир трахает ее.

Меня вполне устраивало, что Сиренити заводит любовников. Ну, не совсем устраивало, но я смирился с этим. Эти мужчины, которыми она окружила себя, хотели только обеспечить ее безопасность. Даже Бастиан, который, сколько я его знал, никогда не проявлял интереса к женщинам. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что я не мог владеть этой женщиной, что она не была обычным оборотнем. Если бы была, это была бы совсем другая история. Если бы она была чистокровным оборотнем, ее волчица не позволила бы ей затащить в постель другого, а только свою пару.

Но как гибрид, Сиренити была могущественна. Она была неизвестной и такой, с чем этот мир никогда раньше не сталкивался. У нее были потребности и инстинкты, которых не было ни у кого из нас, и я чувствовал, как это трепещет у нее под кожей каждый раз, когда был рядом с ней. Она пыталась притвориться, что у нее все под контролем, но я мог видеть прямо сквозь этот фасад, который она носила. Я знал, что она была напугана, и, честно говоря, я тоже. Если что-нибудь случится с моей парой, я разнесу весь этот гребаный мир на части.

Прошлая ночь была тяжелой, я знал, что не имею права вмешиваться в то, что происходило между ней и Фаустом. Я часами расхаживал по домику на дереве, фантазируя обо всех возможных способах причинить боль этому ублюдку. Волк во мне хотел стащить ее задницу с кровати, взобраться на нее и заявить права как на свою. Я хотел сделать это на глазах у Фауста, чтобы он знал, кому она принадлежит.

Но в этом-то и заключалась проблема. Сиренити не принадлежала никому, кроме себя, и я знал, что если потребую, чтобы она бросила их, она также отвернется от меня. Я не мог так рисковать. Если бы я каким-то образом потерял ее доверие, то не знаю, что бы сделал с собой. Я веками ждал, что Селена благословит меня парой, и отказывался прогонять ее теперь, когда она начала принимать меня.

Но это не означало, что мне нравилось слушать, как член Фауста колотится глубоко внутри нее, пока она стонала его имя. На этих великолепных губах должно было звучать мое имя. Поэтому я дистанцировался, безуспешно пытаясь отоспаться.

Но я должен был признать, что меня удивило, что она вообще позволила ему лечь в свою постель. Насколько я знал, Сиренити едва терпела этого засранца. С самого начала он не проявлял к ней ничего, кроме враждебности. Он, конечно, не одурачил меня. Я наблюдал за ним, когда он думал, что никто другой не видит. Видел, как его глаза следили за моей парой, желая ее и присматривая за ней. Он ужасно хотел Сиренити, но не позволял себе овладеть ею.

Физически, да, он терял силу воли, чтобы остановить себя, но из-за напряжения, повисшего между ними сегодня утром, что-то подсказывало мне, что прошлая ночь сложилась не так, как они себе представляли. Могу сказать, что что-то произошло, и, в конце концов, это должно плохо кончиться. Но я буду, чтобы собрать эти осколки. Я всегда буду рядом, как бы она меня ни хотела. Где бы я ей ни понадобился, я был бы, блядь, прямо там. Особенно, если бы для этого потребовалось стереть ухмылку Фауста с его тупой физиономии.

Я поднялся по ступенькам в дом после того, как подал знак своей стае отойти. Все были на взводе, но теперь, когда Рено ушел, казалось, что вся стая сделала коллективный вдох. Сиренити мгновенно оказалась рядом со мной, обхватив меня своими тонкими руками. Я зарылся носом в ее мягкие светлые волосы и вдохнул аромат сирени, который так

любил. Это успокоило меня, сосредоточило.

— Тебе так много нужно объяснить, — пробормотала она мне в грудь. Мое сердце сжалось, потому что она была права. Подняв на меня взгляд с глубокой хмуростью на своем хорошеньком личике, она сказала: — Я хочу доверять тебе, Август, но ты действительно все усложняешь. Почему Саванна здесь? Что ты сделал…

— Давай поговорим об этом наверху, — сказал я, прежде чем она смогла продолжить. Она собиралась возразить, поэтому я подтолкнул ее вперед. — Здесь слишком много ушей. Нам нужно кое-что обсудить.

Она вздохнула, но затем повернулась, глядя на остальных.

— А как насчет тебя? — спросила она.

— Фаусту, Меррику и мне нужно кое-что подготовить к вашей тренировке. Нас не будет пару часов, — сказал Атлас. — Бастиан подумал, что ты также захочешь поскорее увидеться с Шоном.

Бастиан кивнул, натянуто улыбнувшись ей.

— Он сегодня какой-то послушный. Возможно, ему будет полезно увидеть знакомое лицо. Приходи в дом Кейт, когда закончишь, и я проведу тебя к нему.

Он подошел к Сиренити и нежно поцеловал ее в лоб. Какая-то маленькая, первобытная часть меня хотела зарычать от того, как он прикасался к тому, что принадлежало мне. Мой волк рыскал взад-вперед в моем сознании, рыча при виде рук другого мужчины на своей паре. Но я знал Бастиана. Я доверял ему, и не мог сказать этого о слишком многих людях, которые не были членами моей стаи. Я также доверял его чувствам к Сиренити, и я знал, что он хотел для нее лучшего, поэтому позволил этому случиться. Не то чтобы она смирилась с любым другим ответом.

Ее карие глаза заблестели, когда она посмотрела на колдуна, и на ее лице появилась мягкость, которая становилась такой редкой. Я хотел увидеть, как эта мягкость проявляется чаще. Я хотел, чтобы у нее были моменты покоя, когда она чувствовала себя в безопасности и любимой, потому что именно этого заслуживала моя пара. Я хотел сокрушить всех ее врагов и заставить их страдать за то, что когда-либо причиняли ей боль.

— Mon cher, — промурлыкал Бастиан тем мягким, низким голосом, который он использовал только для Сиренити. Мне захотелось закатить глаза при виде этого учтивого ублюдка и его красноречивого языка.

Ее щеки порозовели, и я даже увидел, как Фауст уставился на румянец, спускающийся по ее шее. У этого вампира все было плохо, и Сиренити, блядь, понятия не имела, насколько. Я положил руку ей на изгиб спины