Её ванильное лето - Оксана Хващевская

Ироничная усмешка скривила губы мужчины.

— Что так грубо, радость моя?

— Сафронов, шел бы ты, а? Чего ты притащился сюда? Чего тебе надо? Думаешь, тебе все позволено? Неужели всерьез полагаешь, что можешь так себя вести? Ты прекрасно знаешь: я не стану восторженно хлопать в ладоши и визжать от радости только от того, что ты улыбнулся мне или сказал ласковое словечко… Я не твои бабы из деревни! Я уже говорила тебе об этом… И вообще, как у тебя хватает наглости вести себя так после всего, что было? — она встала, опрокинув скамеечку. Девушка разнервничалась, а стоило ли?

— А что произошло, Маша? — улыбнувшись, спросил Сафронов в своей любимой манере, прищурив один глаз, брови при этом поползли вверх.

— Ничего! — только и сказала она. — Наверное, то, как я ко всему этому отношусь, — мои проблемы. К тебе они действительно не имеют отношения. Просто однажды я придумала себе то, чего никогда, собственно, и не было! — ответила она и, схватив тарелку, отправилась в дом.

— Ты слишком много мнишь о себе, вот от этого все твои проблемы! Проще надо быть, радость моя, ближе к людям! — бросил ей вслед мужчина.

— Ах, ты… — на пороге она обернулась, намереваясь многое ему высказать, но встретила его взгляд и замолчала.

Он стоял перед ней, беззаботно, безмятежно улыбаясь, и явно забавлялся происходящим. И казалось, в этом мире не было ничего, что могло его расстроить или озаботить. А все, что произошло и происходило, а главное, то, как она это воспринимала, действительно ее проблемы и только. Господи, какая же она глупая! Разве этот самовлюбленный эгоист способен что-то чувствовать? Нет! Он не знает, что это такое! И никогда не знал!

— Я не хочу с тобой больше разговаривать! — сказала Маша и скрылась в сенях.

Сафронов продолжал стоять и смотреть ей вслед. Какая все-таки она еще глупая, зеленая и наивная, несмотря на всю свою взбалмошность, ветреность и упорный эгоизм. Но все же было что-то в ней особенное, отличавшее от всех других женщин. И дело было даже не в живом блеске зеленых глаз, не в том, как порхали крыльями махаона темные длинные ресницы, отбрасывая тень на щеки. И даже не в ее ямочках, расцветавших на лице и сводивших его с ума. Мало ли он встречал на своем пути красивых девушек… Уж он-то, конечно, знал: красивое юное женское тело может свести с ума любого мужчину, и его в том числе. Но нет, совсем не это — нечто иное притягивало его и одновременно отталкивало. И удивляло — да, больше удивляло. Несмотря на свою внешнюю хрупкость, Маша была сильной натурой, пусть совершенно несносной, порой доводящей его до белого каления и все же вызывающей невольное восхищение. Вряд ли она сама осознавала это и, возможно, удивилась бы, если бы он сказал, но она была из тех людей, в которых есть внутренний стержень. Он смеялся над всеми ее замашками, свойственными юности, и придуманными ей идеалами. Мужчина знал: чаще всего эти идеалы рано или поздно разбиваются о суровые реалии жизни. А вот ей, возможно, удастся сохранить свои, даже повзрослев и получше узнав жизнь. Ну а пока…

Пока следует сосредоточиться и узнать, куда подевались Машкины дружки и что задумала эта местная банда. Он должен думать только об этом, а не о том, что она рядом. Им никто не помешает, если сейчас он войдет в дом, запрет дверь и увлечет девушку в спальню, где не заправленная постель еще хранит ее тепло и аромат волос…

Капельки пота выступили на лбу. Сафронов вытер их тыльной стороной ладони, осторожно поставил тарелку на лавку и покинул двор.

Глава 18

Маша, не включая свет, присела к открытому окну, устремив немигающий взгляд на поля и дальний край леса, над которым блекли краски заката. Летом поздно темнело, а она, утомленная домашними делами, ждала прихода ночи. Она сидела у окна, вслушиваясь в тишину, наслаждаясь вечерней свежестью, погруженная в собственные мысли, а деревню неторопливо укрывали сумерки.

Когда они сгустились, девушка встала, отыскала в шкафу спортивную кофту, сменила шорты на джинсы, зашнуровала кеды, небрежно заплела волосы в косу и вышла на улицу. Постояв немного во дворе и не зная, что предпринять, Маша пошла к качелям, что висели на старой вербе, и, присев, стала потихоньку раскачиваться, пытаясь придумать, как быть с ребятами и историей, в которую они вляпались. Реально оценивая собственные возможности, Лигорская понимала, что сама им ничем помочь не сможет. Завтра она должна дать ребятам отчет, но что сказать, не знала. Что происходит сейчас на развалинах старой фермы, девушка не представляла, но идти туда, чтобы проверить, не собиралась. Спросить, ищут ли парней, можно было у Вадима, ведь он наверняка уже обо всем знал, не зря ведь интересовался ребятами. Но разговаривать с ним об этом Маша не хотела, предпочитая делать вид, что ей вообще ничего неизвестно о том, что произошло. Не хватало еще, чтобы Сафронов решил, что она причастна к этой истории…

А деревня жила обычной, неторопливо текущей жизнью, ничего не нарушило ее покой. Все было как обычно. Может быть, все не так страшно, как думали парни? Возможно, никто их не ищет и искать не будет?

Время шло. Качели равномерно раскачивались, а умных мыслей в голове Маши не прибавлялось. Не придумав ничего лучше, она легко спрыгнула на землю и решила исследовать притихшую деревню, утомленную дневными заботами, к приоткрытым окошкам которой уже подкрадывались сны.

«Если их и будут искать, то только ночью», — решила она и, держась в тени забора, пробралась на школьный двор, пустынный и тихий. На сердце росла тревога. Девушка то и дело оглядывалась по сторонам, всматриваясь в темноту, и напрягала слух, прислушиваясь к шорохам и звукам. Что-то зловещее чудилось ей сегодня в ночной тишине. Казалось, даже кузнечики как-то иначе стрекочут. Где-то в зарослях слив тревожно кричала птица.

Лигорская долго лежала в засаде за магазином, но на школьный двор так никто и не завернул. Кажется, даже по дороге никто не прошел. Не слышно было собачьего лая. Не смеялись девки, снова собравшись на лавке. Не таились в темноте влюбленные парочки. Безлюдным и странно притихшим было Васильково. Как будто притаилось, интуитивно чувствуя нависшую над деревней опасность.

Время шло, но ничего не происходило. Выбравшись из-за кустов и поднявшись на ноги, девушка прошлась