Ядовитый Шиповник - Мария Морозова

У меня ведь был еще один подозреваемый. Некий Вернор ди Претцель со своей неразделенной любовью. Человек из творческой среды, как сказала Амелия. И Герт явно оттуда же. Так что они могут быть знакомы. Я обязана проверить.

– Лесса Флор? - Ван Эльст поднял глаза от мольберта, когда я подошла.

– Добрый вечер, – улыбнулась я. - Не хотела мешать, но мне очень нужно с вами поговорить.

– Разве вы можете помешать? - ответил тот еле заметной улыбкой. - Прошу.

Я устроилась на скамейке рядом и без всяких уверток спросила:

– Вы знаете человека по имени Вернор ди Претцель?

– Знаю, – спокойно кивнул ван Эльст.

– Опишите его.

– Описать? – он слегка растерялся. - Внешне?

– Нет-нет. Что он за человек? Вы близко знакомы?

– Хм… Не то, чтобы очень близко, но… Вернор – младший сын лесса ди Претцеля из министерства путей. Его матушка – поэтесса, и Вернор пошел в нее. Он пишет стихи, рисует. Пробовал себя в скульптуре, но с ней не сложилось.

– Вот как… – Я вздохнула, понимая, что вопрос нужен конкретный. – Вы ведь знаете о том, что случилось вчера в театре?

– Да. – Помрачнел Герт. – Я сам на пьесу не ходил, но читал утреннюю газету.

– Мне удалось выяснить, что Вернор ди Претцель был поклонником Лайлы Рокант, – сказала осторожно. - Вот только Лайла ему взаимностью не отвечала. И поэтому мне хочется узнать, не мог ли он…

Я запнулась. Ван Эльст посмотрел на меня недоуменно, но потом сообразил и охнул.

– Нет-нет, - покачал он головой. - Вернор точно не мог.

– Уверены? Любовь способна превращать в безумцев.

– О да. - На лицо мужчины набежала тень. – Но Вернор не такой. Он просто очень творческий человек.

– И как же это связано? – не сообразила я.

Ван Эльст замялся, подбирая слова.

– Таким людям, как ди Претцель, нужны эмоции для того, чтобы творить. И чаще всего эти эмоции отрицательные. Лучше всего вдохновляет боль, надрыв, страдания. Поэтому Вернору не была нужна взаимность Лайлы Рокант. Совсем наоборот. Он упивался тем, что она его отвергает.

– Правда? – пробормотала я. - Это так странно.

– Странно, - согласился ван Эльст. – Я предпочитаю черпать вдохновение в красоте и покое.

Он махнул кистью по холсту, нанося последние штрихи. Я засмотрелась. На картине лучи закатного солнца обнимали куст белоснежных роз, отчего их лепестки казались золотыми.

– Очень красиво, - сказала тихо.

– Спасибо, – так же тихо ответил мужчина.

Полюбовавшись на дело рук своих, сунул кисть в стакан и вздохнул:

– В общем, Вернор не стал бы убивать. Да, гибель «любимой» явно вдохновит его на что-нибудь особенно эмоциональное и драматичное. Но сегодня утром он посетовал мне, что придется искать новую музу, а это всем не так просто.

– Понятно, - кивнула я. – Что ж, спасибо, вы мне очень помогли.

– Помог? - удивился ван Эльст. - В чем?

– Не важно, – улыбнулась я и поднялась. - Мне пора идти.

Наверное, я еще никогда не ждала Рэйча с таким нетерпением, как сейчас. Оставив гореть только лампу на тумбочке в спальне, я меряла широкими шагами гостиную и то и дело косилась на открытую балконную дверь. Внутри плескалось раздражение. Потому что я никак не могла понять, придет ли Рэйч сегодня вообще. У меня нет нормального способа с ним связаться. Способа дать понять, что он нужен мне. Рэйч может быть занят своими делами, не подозревая о том, что его ждут. И завтра тоже занят, и послезавтра…

– Привет, – темноту разрезал негромкий голос.

– Наконец-то! – Я так резко развернулась, что подол платья хлопнул по ногам.

– Соскучилась? - поинтересовался мужчина.

– Даже не представляешь, насколько.

– Хм…

Я схватила его за руку и усадила на диван. Рэйч без возражений сел. Листик тут же пристроился рядом, на спинке, задумчиво шевеля корешками.

– У тебя что-то случилось? - поинтересовался мужчина.

– Случилось. Я кое до чего додумалась сегодня, и мне очень надо кому-нибудь об этом рассказать.

– Уже интересно.

– В общем, - я собралась с духом, - мне кажется, что «Садовник» – это принц Хелесар.

Повисла пауза. Даже Листик замер, так и не добравшись до плеча Рэйча.

– И что тебя натолкнуло на эту идею? – проговорил тот, когда тишина стала невыносимой.

Я украдкой выдохнула. Боялась, что Рэйч поднимет меня на смех, но в его голосе слышался неподдельный интерес, а не насмешка.

– Понимаешь. - Я села на диван рядом. – Это только идея, не подкрепленная уликами или показаниями. Но, во-первых, «Садовник» – явно ненормальный. А мы очень мало знаем про принца Хелесара. Где он жил до того, как попасть во дворец, кто его воспитывал. Может, детство Хелесара было невыносимым. Да и тут принца приняли достаточно холодно. Согласись, такая жизнь способна взрастить внутри самых разных демонов, которые могут и на убийство толкнуть.

– Соглашусь, - кивнул Рэйч. - Но так можно сказать о половине города.

– Верно. Но во-вторых, Хелесар знал всех трех жертв.

– Уверена?

– Возможно, Кристобаль ди Мерген была его потенциальной невестой. С Сюзонн ван Лихтен они при мне виделись только однажды, на балу. Но представляться Сюзонн не понадобилось, значит, они уже были знакомы. Ну а Лайла Рокант когда-то была любовницей принца.

– Ай-ай-ай, – со смешком попенял мужчина. - Что за слова из уст приличной лессы?

– Ты явно и не такое слышал, - я махнула рукой и продолжила. - В-третьих, я видела принца Хелесара в саду перед убийством Кристобаль, так что он вполне мог сорвать цветок дурмана. В-четвертых, театр.

– Что «театр»?

– Убийца явно бывал там и хорошо знал саму Лайлу. Представь: вечер после главной премьеры сезона. Гости, журналисты, актеры, просто работники сцены. Это ведь не безлюдный Королевский парк, где полно укромных мест. В тот вечер попасться было очень легко. Но несмотря ни на что, Садовник пошел убивать! Потому что точно знал, как найти гримерную Лайлы и как убраться оттуда незамеченным. И знал, что полчаса после спектакля Рокант не пускает к себе ни поклонников, ни ассистентов, что давало ему время на убийство. Почти уверена, что все это – про Хелесара. Разве не логично?

– Логично, - протянул Рэйч задумчиво. - Очень логично.