Контракт на соблазн - Яна Шелдон

она ощущала только Луку, всю его мощь внутри себя, заполнявшую до самых краев. В этом сладком помутнении ногти сами собой впивались в его напряженные мышцы, пытаясь ухватиться за единственную опору в вихре чувств. Ей было так хорошо, что все остальное перестало существовать. Лука понимал, что она уже на пределе и двигался быстрее, глубже, так, что она падала за ним в какой-то водоворот, где не было ничего, только они и огонь внутри.

—Vieni per me...Кончи для меня, — приказал он хрипло, и это стало последней каплей.

Из его груди сорвался болезненный стон и Лука содрогнулся всем телом, достигая пика и заполняя ее горячей пульсацией. Он принадлежал ей весь без остатка. В этот момент, машино тело сотрясли короткие частые спазмы, волна за волной, выжигая все вокруг и оставляя лишь эхо наслаждения в каждой клетке.

Лука, тяжело дыша, крепко прижал Машу к себе, их тела были влажными и горячими, сливались в единое целое, а в тишине комнаты стоял лишь прерывистый ритм сердец. Лука уже почти погрузился в сон, сознание уплывало, когда его губы коснулись ее волос.

— Amore mio... — прошептал Лука так тихо, и это было скорее ощущением, чем звуком.

Сердце Маши сначала замерло, а затем забилось с такой силой, словно оглушая всё вокруг. Она прижалась щекой к его груди, слушая, как его дыхание становится ровным и обущала себя самой счастливой.

Ранним утром, на цыпочках пробравшись из комнаты Луки в свою, Маша стояла под струями горячего душа. Вода смывала остатки сна и запах его парфюма с кожи, но была бессильна против воспоминаний о прошедшей ночи. Они всплывали в памяти всё ярче, по ее коже бежали мурашки, непроизвольно улыбаясь, Маша призналась себе, что бесповоротно влюбилась в Луку. Ночью она не решилась сказать об этом вслух, но, казалось, он и так все понял: по ее взгляду, по трепету, с которым она отвечала на каждое его прикосновение. Маша боялась поверить, что все это не было слишком ярким сном.

Перед этим, пока Лука еще спал, расслабленно раскинувшись на простынях, Маша собрала свои разбросанные вещи: платье, туфли, нижнее белье. Наспех натянула одежду, чувствуя себя немного виноватой за этот побег. Уже у себя сняла изящное колье - подарок Луки, тяжелое и холодное. Застежка на мгновение зацепилась за волосы, будто не желая отпускать. Положив украшение обратно в бархатную коробочку, Маша оставила ее на столике в своей комнате.

Выйдя из душа и завернувшись в пушистый халат, она устроилась перед зеркалом и принялась расчесывать мокрые волосы. Дверь в комнату бесшумно открылась, Лука появился на пороге, уже готовый и одетый в простую белую футболку и джинсы, но волосы были слегка влажными после душа. В его глазах Маша прочла немой вопрос.

— Проснулся, а тебя нет, — тихо сказал он. — Почему ушла?

Маша смущенно потупила взгляд, кутаясь в халат. Он подошел ближе, и пространство между ними наполнилось теплом его тела и знакомым запахом свежести.

— Ночью, — напомнил он, касаясь ее подбородка и заставляя ее посмотреть на себя, — тебе, кажется всё нравилось..

Его поцелуй был глубоким и долгими, Маша ответила ему, забыв обо всем на свете.

— Вот видишь, — прошептал он, отрываясь от ее губ. — Так почему бы тебе сразу не перебраться в мою комнату? Насовсем.

— Лука! — смутилась она. — Как же твои родные? Отец...

Он усмехнулся, проводя пальцем по ее раскрасневшейся щеке.

— Маша, ..ни у кого не возникнет вопросов. Отдельная комната была только для твоего спокойствия. А я - за то, чтобы мы засыпали и просыпались вместе.

— Просто... не торопи события, хорошо? — попросила она, чувствуя, как горит лицо.

Лука обнял ее и притянул к себе.

— Хм, странно. Вчера ночью ты говорила совсем иначе, — его голос стал низким. — Ты не просила меня медленнее... ни разу.

От этого намека Маша готова была провалиться сквозь землю, она спрятала лицо в его груди, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Хорошо, — сдался он, ласково целуя ее в макушку. — Как скажешь... любимая. Я согласен на все твои условия.

Он держал ее в объятиях, и Маша чувствовала себя счастливой, будто всё вдруг стало налаживаться. Лука был таким внимательным и нежным, вопрос с долгом был решен, она планировала чуть позже поделиться радостной новостью с родными и сообщить сотрудникам. О том, что будет дальше сейчас ей не хотелось думать: теперь возникал вопрос насколько у них всё серьезно и то, что контракт заканчивался на следующей неделе. Но сейчас Маше хотелось просто стоять в его объятьях и наслаждалась этим моментом.

Лука вздохнул, и его тело слегка напряглось. Маша подняла голову и посмотрела на него.

— Но есть еще одна новость, — сказал он серьезно. — Вчера вечером, когда мы поссорились. Анна... она всё слышала. И знает о контракте.

Ледяная волна обрушилась на Машу.

— Что?.. Но как же... Анна...что теперь будет? Как нам объяснить? — вырвалось у нее. — Я не смогу смотреть ей в глаза. Что скажу?

Лука крепче сжал ее плечи, пытаясь успокоить.

— Не переживай, Машенька. Она будет молчать. Вчера я попросил сестру об этом. А остальное -улажу.

30.

Лука говорил, что уладит, и просил не волноваться, но его спокойствие не передалось Маше. Мысль о том, что Анна, искренняя и добрая, считавшая ее подругой, знает правду об их договоре, заставляла Машу сжиматься от стыда.Как смотреть ей в глаза? Что сказать в оправдание?

Спускаясь к завтраку, Маша чувствовала тревогу. Семья уже собралась в столовой: дон Доменико читал свежую газету, Маттео уткнувшись в телефон, листал ленту. Лука, увидев Машу, поднялся, пододвинул для нее стул и, прежде чем она успела опомниться, поцеловал ее прямо в губы.

Маша смутилась. Не от самого поцелуя, её смутила внезапная демонстративность. Раньше Лука был сдержаннее на людях.

Анна вошла в столовую как раз в этот момент, взгляд её скользнул по всем, кроме Маши и Луки. Она усроилась за столом, наливая в чашку крепкий ароматный кофе и сразу же включилась в разговор, оживленно обсуждая вчерашний праздник с отцом и Маттео.

— Папа, а тебе понравилось выступление того дуэта? — отвлекая его от газеты, спросила Анна.

— Да. Вечер был замечательный. Вы отлично постарались, девочки — отозвался Доменико, переводя тёплый взгляд с Анны на Машу и откладывая газету. Я