Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

насчёт врагов. Вот здесь, например, французы, захватив Мальту, форт долго использовали, как тюрьму. Теперь Мальта под властью англичан и снова стала главным оборонным центром и башни опять дарят огни. Что-то вроде даже огней святого Эльма. Кстати, и форт носит имя святого Эльма.

– А кто это? – поинтересовалась Анхелика.

– У нас, у моряков, есть святой покровитель. И звать его Эльм. Иногда ночами во время гроз на самых концах мачт и рей видны огоньки. Многие верят, что это именно Эльм. Увидеть эти огоньки — спасение. Говорят, это сулит надежду на успех. Такие огни появляются на острых концах предметов, которые высоко. Мачты. Реи. Концы башен даже.

– Я о таком святом не слышала, – удивилась Анхелика. – Как хорошо, что он есть! Оказывается, на Мальте его именем назван даже форт.

– Да, – улыбнулся Элиас и обнял её рукой за талию.

– Как же он стал святым? – тихо спросила она, поддавшись такому объятию.

Их взгляды вновь были глубокими и дрожали. Снова дыхания участились и хотелось повторить поцелуи, но Анхелика начала слегка дрожать от волнения, и Элиас ответил, отвлекая её дурные мысли, как бы те ни приближались:

– Говорят, был он на корабле,... погиб в шторм и обещал после смерти помогать, предупреждать об опасности, но не давать погибнуть...

Губы сблизились. Больше не хотелось ни говорить, ни смотреть куда-то: только быть друг с другом и ощутить вновь вкус губ, нежность, тепло, ласку... Души трепетали. Чувства подталкивали. Оба и не замечали уже ничего и никого. Просто целовались, бережно обнимая...

Глава 55 (другой курс... поход...)

Оторвавшись осторожно от поцелуя, Элиас снова смотрел в обращённый к нему взгляд Анхелики. Она только открыла глаза после их очередного поцелуя. Во взгляде – страх обмануться. Слёзы душевных терзаний... И как вызвать доверие у неё, израненной жизнью? Пусть не всё ещё она познала, но боли и одиночества хватило, чтобы не верить людям, чтобы забиться в угол и закрыться под невидимый панцирь недоступности.

Нежно гладя Анхелику по щеке, Элиас молчал. Он смотрел то в глаза, то на губы или пухлые щёчки и маленький курносый носик. Милая она, ещё немного ребёнок. К ней можно испытывать только ласку. Хочется не выпускать и оберегать всю жизнь, а при этом дарить всё самое приятное, чего душа просит.

– Всё? Все готовы? – донёсся до слуха бодрый зов Константина. – Поворачивайте корабль!

– Куда?! Нам приказ Валетта! – наперебой возмущались моряки.

– Я забыл сказать капитану, что остановка должна быть в Сан Леонардо! – оглянулся Константин на Элиаса. – Да, я иногда забываю, и это не потому, что мне лет чуток побольше! И вообще, я заспался сегодня, поздно поднялся!

Словно очнулись от какого сна, откуда возвращаться не хотелось, Элиас и Анхелика слегка отстранились друг от друга и взглянули туда, где команда уже собиралась, а Константин явно чувствовал себя провожатым. Он указал тростью на берег и воскликнул:

– Я покажу, как обещал, место клада. Копать надо будет быстро!

– Все торопятся, и вам пора за кладом, – тихо сказала Анхелика, когда Элиас вновь вернул взгляд к ней.

Он выдержал паузу. Не хотелось искать никакого клада. Хотелось остаться здесь только с ней, со ставшей такой дорогой и нужной...

– Ани, – прошептал он.

– Идёмте же! – усмехнулась она, дёрнув его за руку.

– Скорее, кап! – махнул им тростью Константин. – Курс на Сан Леонардо!

И Рико здесь, и Джордан. Все вдохновлённые предстоящими поисками клада члены команды... Элиас отдал приказ слушать Константина, и корабль повернули к берегам чуть раньше Валетты — в Сан Леонардо.

А там... Скоро все один за другим спускались с лопатами и на всякий случай с оружием в шлюпки и отправлялись к берегу. Лишь малая часть команды оставалась на корабле, чтобы следить за порядком и принимать находку, когда свои будут возвращаться.

Закрутилось и завертелось... Казалось, шальное время заставляло выполнять некий танец и уже было не спастись из тугого обруча событий, где все плотно связаны друг с другом и нет способа вырваться.

Пешим ходом, словно какие рабочие, все скоро огибали остров по его извилистому краю. Константин шёл впереди и рассказывал своё. Он бывал здесь не раз, чтобы отдавать честь похороненному в этих водах бывшему кораблю, которому посвятил большую часть жизни.

– Где же место-то? Карту взяли? – моряки часто переживали, как долго будет продолжаться путь, но за те полчаса успели пройти несколько мелких посёлков.

– Карта, – с тревогой и очень тихо произнёс Элиас, вспомнив, что карту-то он не взял.

Он шёл с Анхеликой за руку позади всех, а сообщение идущего впереди Константина заставило вздохнуть свободнее:

– Всё при мне! Ваш капитан доверил всё мне, и не зря!

– Вы испугались, – улыбнулась шутливо Анхелика, и Элиас робко одарил улыбкой:

– Мне повезло с дедом. Что я забываю, не забывает он. И, как он говорит, – прищурился шутливо он. – Дело не в возрасте.

– Надеемся, там достаточно добра, чтоб всем хватило! – сказал кто-то из моряков, пока шли дальше.

– Этот человек накопил достаточно, уверяю! И сейчас как никогда переживает, чтоб всё попало не в чужие руки, – говорил Константин.

– Странный друг, – смеялись другие вокруг. – Своё добро вот так отдать нам?!

– Не буду раскрывать секреты, – хитро улыбался Константин и гордо шёл впереди.

Он ковылял, опираясь на трость, но силы уже покидали. После часа ходьбы дыхание выдавало тяжесть пути. Элиас отпустил руку остановившейся Анхелики и подбежал к Константину. Подхватив под руку, он направился проводить его к показавшемуся у дороги огромному камню. Каждый из моряков снял по камзолу, расстелил его на камне, куда деда и посадили.

– Мягко, молодцы, – похвалил тот с еле сдерживаемой улыбкой.

– Эх, ты, кладоискатель , – засмеялся Элиас.

– А сам, чего не накопил добра?! Или уже потратил? – смеялся кто-то рядом, на что Константин поднял указательный палец вверх:

– Рождённый тратить не может копить!

– Вот ведь, в строю за стариком, – всплеснул руками Джордан. – Надо было стул на колёсах брать!

– Ни за что б туда не сел! Пока я могу стоять, я буду ходить! – возмутился