Я (не) буду вашей истинной! - Мира Влади

внимания. Он что-то весело ответил Дэму, улыбнулся и вышел на улицу. Выждав пару минут, глубоко вдохнула и отправилась следом. Сердце стучало гулко, словно предупреждало о серьёзности предстоящего разговора.

Он зашёл в баню. Замечательное место — уединённое, тихое, и глаз лишних не будет. Решительно шагнув за ним, закрыла за собой дверь. Лео только успел снять футболку, бросив её на деревянную скамейку. Его обнажённый торс блеснул в тусклом свете лампы.

– Дашуль, какой приятный сюрприз, – лучезарно улыбнулся он, легко прищурив глаза. – Спинку мне потереть пришла? У меня нет столько здоровья, – добавил с игривым подтекстом, который не вызвал у меня и тени улыбки.

– Мне помощь твоя нужна, – серьёзность в моём голосе тут же заставила его сменить выражение лица.

Он выпрямился, взгляд стал внимательным, цепким, как у охотника, который мгновенно заметил опасность.

– Слушаю, – коротко и чётко произнёс он.

– Мне нужно четыре монеты, – выдохнула я, наблюдая, как его глаза сузились от удивления.

Лео молча смотрел на меня. Пауза затянулась. В его взгляде мелькнуло что-то, похожее на понимание, смешанное с осторожностью.

– Что же ты к Киру или Алексу не идёшь? – хмыкнул он, разрывая тишину. – Они же у тебя при кармане с монетами. Значит, не хотят или не знают. Зачем тебе?

Я молчала, не отводя глаз. Его лицо словно застыло, но взгляд прожигал насквозь.

– Четыре монеты... – протянул он, как будто прикидывая что-то в уме. – Не шесть. Не две. Значит, идут двое. Туда и обратно, да?

Я стиснула кулаки, продолжая упорно молчать. Его вопросы звучали, как удары, каждый раз ударяя точно в цель. Лео наклонил голову, словно оценивая меня заново.

– Ты готова стать моей должницей? – наконец спросил он, и в его голосе прозвучала странная смесь насмешки и искренности.

– Проси, что хочешь, – ответила быстро, почти на автомате. Я знала, что он мог попросить что угодно, и всё равно была готова согласиться.

Лео ухмыльнулся, но на этот раз улыбка была лишена обычной лёгкости. В его глазах появилась тень, как будто он взвешивал не только мои слова, но и их последствия.

– Я попрошу. Но позже. Будут тебе монеты, – кивнул он. Его тон был предельно серьёзен, что для Лео само по себе казалось пугающим.

– Спасибо, – сдавленно прошептала я, чувствуя, как внутренний узел напряжения слегка распускается.

Лео подошёл ближе, смотря прямо в глаза. В его взгляде больше не было лёгкости или игривости, только серьёзность и что-то похожее на предостережение.

– Ты уверена? – тихо спросил он, и в этот момент я почувствовала, что он, возможно, знает гораздо больше, чем говорит. Словно видел всё, что у меня на душе, и понимал больше, чем я готова была признать.

– Более чем, – кивнула я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Лео продолжал смотреть на меня ещё несколько секунд, словно пытаясь что-то прочитать или уловить. Затем, медленно кивнув, отвернулся и снова принялся расстёгивать ремень.

– Ладно, иди. Увидимся утром, – бросил он через плечо с каким-то странным теплом в голосе.

Я вышла из бани с чувством, будто на душе стало чуть легче, но в то же время куда-то глубже вгрызся страх.

Пошла к качелям, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Покачиваясь, уставилась на дом, за его окнами мягко горел свет. Каждое движение качелей отдавалось в сердце болезненным толчком. Как там Кир? Что он сейчас чувствует? Ненавидит ли он меня? Или, что хуже, ему всё равно? Мысли, словно рой пчел, не давали покоя.

Из дома вышел Алекс. Его тень появилась в тусклом свете фонарей, а затем он сам, медленно и уверенно. Взгляд его был тяжелым, но сосредоточенным. Он увидел меня и направился к качелям.

– Ты чего спать не идёшь? – голос хрипловатый, усталый.

– Не хочу, – ответила сдавленно.

Алекс сел рядом, с шумом выдохнув, словно нес на плечах весь мир. Некоторое время молчали, только деревянные цепи качелей поскрипывали под нашим весом.

– Даш, – начал он, тщательно подбирая слова. – Я... я вел себя неправильно. Ты знаешь, мой характер — это не подарок, – он на мгновение замолчал, словно решаясь. – Но мне плевать на это. Я пытался бороться с собой, с тобой, со всеми. Но я понял, что больше не могу, – голос сорвался, но он быстро взял себя в руки.

Порывшись в кармане, Алекс вытащил маленький ключ и протянул его мне. Металл холодно блеснул в свете фонаря.

– Это ключ от моей ячейки. Там... там всё, что у меня есть. Если что-то пойдет не так, если мы не выберемся... этого тебе хватит на всю жизнь. И даже твоим внукам, – он выдавил кривую улыбку. – Только обещай мне. Обещай, что если всё пойдёт к черту, ты сбежишь. Ты должна спастись. Ты обязана остаться в живых.

Он отвернулся, будто боялся, что я увижу, как в его глазах появилась влага.

– Как-то получилось так, что без тебя мне всё это ненужно. Ни эта борьба, ни этот мир, – слова звучали тихо, но от их тяжести у меня перехватило дыхание.

Меня затрясло. Это было слишком. Алекс любит меня. Настоящий, мой Алекс... Тот, который сейчас готов отдать мне всё. Его слова разрывали моё сердце. В этот момент он был таким уязвимым, таким настоящим. Я видела его без масок, без той брони, которую он обычно носил. Он пустил меня на ту территорию, куда не допускал никого.

Хотелось кричать, обнять его, сказать: «Я обещаю! Я люблю тебя! Ты моя жизнь, и я самая счастливая!»

Но слова застряли в горле. Горькая истина душила. Не тот это момент, когда можно прощать или просить прощения.

Я не заслуживаю его.

– Прости меня, – жалким шёпотом выдавила я, чувствуя, как слёзы застилают глаза.

– За что, маленькая? – он поднял на меня взгляд, полный недоумения и боли. – Это я должен просить прощения. За всё.

– Нет, – я сделала глубокий вдох, чувствуя, как каждое слово ранит. – Пару часов назад... Пока все были внизу... Я переспала с Киром.

Всё. Сказала. Губы дрожали, лицо горело от лжи. Отвернулась, не могла больше смотреть в его глаза. Словно вылила на него ведро ледяной воды. В груди разливался тяжёлый, давящий вакуум.

Алекс медленно встал. Не сказал ни слова. Положил ключ на качели рядом со