Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

— Милла! — голос Али доносится из того же туннеля. И, как и Гэвин, она парит в воздухе на высоте нескольких футов. Она сворачивается и зажимает уши, как будто борется с сильнейшей болью.

Я делаю это? Причиняю ей боль? Делаю больно Гэвину?

Черт! В воздухе появилось третье тело. Я причиняю боль и Бронксу?

Я должна остановиться, сейчас, сейчас, черт возьми, сейчас, но чем больше я борюсь с пламенем, желая, чтобы оно исчезло, тем жарче и выше оно становится. Что мне делать? Что, черт возьми, я должна делать? Спотыкаясь, я подхожу к своему телу, чтобы прикоснуться душой к плоти.

В одно мгновение две половинки меня соединяются, но от этого становится только хуже. Мое тело тоже охвачено пламенем. Моя кожа осталась невредимой, но одежда сгорела дотла, оставив меня голой.

Сотовый телефон падает на землю, пластик уже обуглился, экран расплавился. Я всхлипываю. Теперь я умру, так и не узнав, что написал мне Лед.

И, ого, это моя первая мысль? Серьезно? Я, блин, голая! Причиняю боль людям.

Я в полном замешательстве. Угроза номер один.

— Помогите! — кричу я. — Помогите!

Подождите. А что, если сюда придут другие охотники, и я причиню вред и им?

— Нет! Не помогайте!

— Что происходит? — говорит новый голос. Возможно, Жаклин.

— Ты должна уйти, — кричу я ей. — Пожалуйста. Я не могу это контролировать.

Пчелы жалят меня в шею. Нет, не пчелы. Еще дротики? По мне разливается прохладная жидкость, усталость быстро наступает. Мои колени дрожат и подгибаются, но даже когда я приземляюсь, у меня нет сил устоять на ногах, поэтому я падаю вперед.

Раздаются три тяжелых удара, за которыми следуют три стона боли.

— Как ей это удалось? — спрашивает Гэвин, тяжело дыша. — Что она сделала?

Мои веки весят десять тысяч фунтов, и я не могу их открыть.

— Я не знаю, не знаю, — обеспокоенно говорит Али. — Я поднимаю зомби с помощью своей энергии. Никто никогда не поднимал охотников.

— Я позову Коула, — говорит Бронкс.

— Гэвин, — говорит Жаклин, тяжело дыша. — У тебя кровь течет из глаз, ушей и носа!

— Это плохо, — говорит Али. — Это очень плохо.

Я действительно причинила им боль. И я сделала это, когда была совершенно измотана. Что бы произошло, если бы я была полна сил? Их бы разорвало? Разве я заставила бы их взорваться так, как Али заставляет взрываться зомби?

Я понимаю, что не могу здесь оставаться. Не могу оставаться со Льдом. Без меня ему будет безопаснее. Им всем будет безопаснее.

Глава 17

Мертвецы и завтрак

Лед

Кое-что я узнал прошлой ночью: другое название слежки — пытка в душном салоне.

У нас нет GPS-координат Тиффани, но у нас есть ее домашний адрес, поэтому мы с Ривером припарковали машину на соседней улице, чтобы понаблюдать за домом… и мы следили, следили за тем, как ничего не происходит.

Тиффани все еще в бегах. Но потенциальной убийце всего семнадцать лет, и у нее есть обеспокоенная мать, которая расклеила по всему городу объявления о ее пропаже. Если девушка не уехала из города… да даже если и уехала… рано или поздно она вернется. Или, по крайней мере, позвонит.

Один звонок. Это все, что нам нужно.

Ривер ударяет кулаком по рулю старой машины, которая отлично вписывается в ряд ржавых ловушек смерти, припаркованных перед полуразрушенными домами вдоль усыпанной ямами улицы. Граффити украшают многие бордюры, а большинство фонарей разбиты.

— Чем дольше эта девушка заставляет меня ждать, — говорит он, — тем хуже для нее.

Согласен.

— Для человека, который отрекся от своей сестры, ты выглядишь расстроенным из-за того, что кто-то причинил ей боль.

— И снова об этом? — он мельком смотрит на меня. — Я люблю ее. Никогда не переставал любить и никогда не перестану.

— И все же ты ее бросил.

— Неужели? — его глаза сузились. — Я следил за ней все это время. Видел, как она таскается за тобой. Сначала думал, что вы встречаетесь, но то, как ты с ней обращался… Я тысячу раз хотел убить тебя. Так что не пытайся сказать мне, что тебе на нее не наплевать.

— Как мне с ней обращаться — это мое дело. Она под моей защитой. — я произношу эти слова со всей серьезностью. Я буду защищать ее ценой своей жизни, если потребуется. Потому что так будет правильно.

Он поворачивается, встречаясь со мной взглядом.

— С каких пор?

— С тех пор, как у Али было видение.

— Видение, о котором никто не рассказывает в подробностях. Когда Милла должна спасти твою жалкую шкуру?

— Видения никогда не приходят с пометкой времени. — мне ли не знать. Перед смертью Кэт у меня начались видения, связанные с Бронксом. Видения драк, крови и боли. После смерти Кэт я не мог смириться с мыслью о будущем без нее. К счастью, к тому времени Али и Коул научились контролировать свои видения и научили меня. Разум важнее материи. С тех пор у меня не было видений.

Ривер проводит языком по зубам.

— Действия моей сестры привели к смерти твоей девушки. Ты не из тех парней, которые прощают и забывают, даже чтобы спасти свою шкуру. Ты из тех, кто пойдет на дно вместе с кораблем, если это означает, что ты сможешь держать голову своего врага под водой.

Он прав.

— Милла мне не враг. Больше нет.

— Тогда кто же она?

— Друг. — на испытательном сроке. По крайней мере, так я ей сказал. Но думаю, что это уже в прошлом. Я верю, что она прикроет мою спину.

— Друг. Умоляю. — Ривер хватает меня за воротник и прижимает к себе. — У нее была дерьмовая жизнь, и те несколько раз, когда она теряла бдительность и впускала кого-то, они срывались с места и убегали. Ей не нужно, чтобы ты сделал все только хуже.

Я обхватываю пальцами его запястье и отталкиваю его назад.

— Я не буду ее трогать. Я не думаю о ней в таком ключе.

Это ложь. Я понимаю это в тот момент, когда произношу эти слова. Я много раз думал о ней в этом ключе.

Из груди Ривера раздается рычание. Он тоже это знает.

— Я не прикоснусь к ней, — повторяю я. Пытаться добиться чего-то большего, чем дружба… романтических отношений или даже просто спать вместе… нет. Не получится. Сколько бы раз я ни представлял ее обнаженной.

Из динамиков одного из многочисленных устройств, которые Ривер хранит в машине, доносится жужжание телефона — приятное развлечение. Парень не новичок в