Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова

Незнакомец застонал и попытался подняться.Лицо его исказила судорога.

– Тебе очень плохо? – испуганноспросила я.

– Хреново… Нужно как можно скореевытащить пулю, а то она может глубже пойти. Тогда приятного будет мало, однимножом не отделаешься.

Вытаскивая из пакета водку, бинт, вату, нож изеленку, я почувствовала, как у меня закружилась голова. С трудом справившись ссобой, я осторожно спросила:

– Послушай, а ты уверен, что… сможешьсделать это?

– Постараюсь, – глухо ответил незнакомеци взял в руки нож. – Конечно, мне будет нелегко.

Вот если бы пулю вытащила ты…

– Я?!

– Ну да. Это совсем не сложно! Нужносделать глубокий надрез и попытаться ее найти.

– О нет, только не это! – забыв обосторожности, крикнула я и отчаянно замотала головой.

– Хорошо, только не ори на весь лес.Будешь просто держать зеркало. Зеркало-то не забыла принести?

– Не забыла, – сказала я, вытаскиваяиз кармана пудреницу. – Только большого у меня не нашлось.

– Ладно, сойдет. – Незнакомецсморщился, открыл бутылку водки и стал жадно пить из горла.

– А вот стаканы я действительнозабыла… – виновато пробормотала я.

– Да хрен с ними, со стаканами, –оторвался он от бутылки. – Не до шику. Не в ресторане сидим. Сейчас самоеглавное пулю достать, чтобы на тот свет не отправиться.

Под воздействием алкоголя незнакомцу заметнополегчало. Он перестал стонать и с любопытством посмотрел на меня. Про себя яотметила, что он хорош собой. Пожалуй, даже слишком хорош. Красавец да итолько. Повезло его жене…

– Это от переутомления меня такторкнуло, – улыбнулся мужчина.

– Торкнуло? – не поняла я.

– Водка в голову дала, аж перед глазамивсе поплыло. Сделал несколько глотков и запьянел как чертила. Я раньше ведромог выпить – и хоть бы хны.

– Так уж и ведро! Просто ты крови многопотерял, даже непонятно, как вообще жив остался. Вот и запьянел быстро…

– Тебе бы тоже не мешало глоточексделать.

Зрелище будет еще то. Прямо скажем, не дляслабонервных. Свалишься в обморок, что я с тобой делать буду?

– Я такую гадость не пью, –брезгливо отвернулась я от бутылки.

– Никакая это не гадость. Нормальнаяводка Закуски только не хватает.

– Что-то я об этом не подумала, –начала оправдываться я. – Совсем из головы вылетело.

Зашла в бар, а там знакомый сидит… Он и так наменя с подозрением смотрел…

Мужчина протянул мне водку и настойчивосказал:

– Выпей, легче станет. Сама потомблагодарить будешь.

Набрав в грудь побольше воздуха, я сделаланесколько глотков подряд.

– Фу, какая гадость! И как только ее людипьют!

– Сама ты гадость, – усмехнулсянезнакомец и вновь окинул меня любопытным взглядом. – Послушай, красавица,мы тут с тобой столько времени общаемся, а я даже не знаю, как тебя зовут.

– Катя.

– А меня Эдик. Эдуард Борисович, еслихочешь.

– Век бы тебя не знала, ЭдуардБорисович! – огрызнулась я и громко икнула – водка начала действовать.

– А я бы себе никогда не простил, если быне узнал имя девушки, которая меня от верной смерти спасла. Земля круглая,авось встретимся. С меня ресторан в любом случае. Куда скажешь, туда и пойдем.

– Какой ресторан?! Я замужем, завтра моймуж приезжает. Мне не до ресторанов!

– Что ж, по-твоему, если ты замужняяженщина, то на других мужчин тебе и смотреть нельзя?

– Мне все можно, только самой не хочется.И вообще, отстань от меня! – В порыве злости я стукнула крепко сжатымикулачками по земле.

Сижу здесь черт знает с кем, оставив ребенкаодного в комнате, даже не заперев как следует дверь!

В любую минуту он может проснуться ииспугаться. И надо было мне влипнуть в эту историю!

– Ну что, приступим к операции? –невозмутимо сказал Эдуард. Взяв в руки нож, он облил его водкой и водкой жесмочил большой кусок ваты. – Давай, Катерина, спасительница моя, держизеркало. Если не сможешь смотреть – закрывай глаза. Главное, зеркало не убирай.

– Попробую, – понуро пробормотала я.

– Без фонарика тут не обойтись. Ты профонарик не забыла?

– Не забыла, – сказала я и полезла вкарман за фонариком. Одновременно с ним я достала пистолет и положила его рядомс пакетом.

– Давай направляй свет на рану, –усмехнулся Эдуард.

Я зажгла фонарик и стала тупо смотреть, какнож все глубже и глубже заходит в податливую мякоть.

– Постарайся держать зеркальце ровнее, ато у тебя руки дрожат, не видно ведь ни хрена, – простонал Эдуард.

Я напрягла руку и крепко зажмурила глаза.

До меня доносилось тяжелое дыхание Эдуарда.

Наконец все стихло.

«Может, он умер?» – подумала я, опускаязеркальце.

– Ну вот и все. Посмотри, какая маленькаяпуля. – Голос Эдуарда привел меня в чувство. Открыв глаза, я с удивлениемпосмотрела на маленький кусочек железа, испачканный кровью.

– Вот такая крохотная пулька чуть было нелишила меня жизни, – прошептал Эдик и положил пулю на пакет. –Посмотри, сколько крови! Перевяжи меня потуже. С этим ты, надеюсь, справишься. –Плеснув на рану водку, он добавил:

– Надо бы, конечно, зеленкой полить, но,боюсь, не вытерплю. Свалюсь к чертовой матери, и все.

– А вдруг будет сепсис?

– Попробуй ты, я сам точно не смогу.

Эдуард припал к бутылке и принялся жадно изнее пить. Я смочила вату зеленкой и со слезами на глазах стала обрабатыватькровоточащую рану.

– 0-о-ох, – протяжно застонал он.

– Эдик, тише, – прошептала я. –Потерпи, осталось совсем немного.

Закусив губу, я стала делать тугую повязку.

Эдик затих.

– Послушай, ты живой? – испуганноспросила я.

– Живой, – шевельнулся он.

– Что ты сейчас чувствуешь?