Курвеллочка - Мара Евгеника

Да, Ирина не знала, как в таких ситуациях поступают нормальные люди. После произошедшего ночью, она решила, что к адекватным явно не имеет никакого отношения. Потому у Ирихи, как у золушки на балу, только и хватило соображения и фантазии - дать деру со всей прыти, задрав кринолиновые юбки и теряя на ходу туфельки, так как трусы она уже профукала ранее.

Глава 4

Глава 4

Макс лежал молча с закрытыми глазами. Мужчина терпеливо слушал фырчание и бурчание неугомонной матершинницы.

Он не любил женщин, бранящихся и летающих на метле.

Дьяволица же, коблящаяся сейчас под его боком, "зашла".

Ещё на склоне. Точнее на "черной", самой сложной, его трассе.

Девушку на верхней площадке Макс заприметил сразу. Вернее, её стройную и очень ладно скроенную фигурку.

Его цепкий взгляд мгновенно выхватил в новой группе фрирайдеров её попку в виде сердечка, длинные ножки, крутые бедра, узкую талию и плечи.

Когда дева сорвалась с места вниз, он поспешил за ней. И все время спуска пялился на эту красоту.

Не рассматривал и не любовался, а нагло пожирал ее глазами и представлял всякие горячие сцены с ее участием.

Нет, у Макса не было сексуального голода или воздержания.

Женщины, если он этого хотел, никогда не отказывали ему в близости.

Он и прошедшую ночь не скучал. Кокетливая брюнетка до утра стонала под ним.

Так что отзыв его тела при виде точёной лыжницы шёл не от сексуального голода, а от древнего инстинкта самца, который, находясь на охоте, учуял свою самку.

Да, да, от вида девы его воображение, как у нормального мужика, сразу включилось.

В мгновение, сняв себя с ручника, Макс представил её, красиво виляющую бедрами на приличной скорости, рядом с собой в постели.

Эх, от перекатов её круглых полупопий, движений бёдер и ног в его яремной впадине затрепетало и защекотало. Этот трепет завёл мужской сексуальный нерв. Мышцы низа живота напряглись. В боксёрах тоже…

Движения девушки и его опыт подсказывали ему, что в сексуальном спарринге она такая же дерзкая, активная и энергичная.

И может даже любящая доминировать.

Последнее ему в женщинах очень нравилось.

Макс в сексе предпочитал не няшную игру в поддавки, а спарринг с сопротивлением и завоеванием.

Та, что неслась то впереди него, то сбоку, явно не была робкой мямлей.

Конечно же, Макс не собирался её сбивать. Все получилось непреднамеренно.

Просто мужчина так погрузился в свой воображариум, так увлекся своими мечтами, что не успел вовремя переложить доску и подрезал объект своего вожделения. Благо не упал на нее сверху.

Хотя…почему не упал. Упал. Да ещё как. С полным удовольствием и оттяжечкой.

Сначала в баре, как ему и нравилось пришлось подавить её строптивость и сопротивление.

Больше всего ему понравилось, что Курвеллочка не играла с ним, а решительно и совершенно искренне без всяких сантиментов послала его.

Ее дерзкое заявление:"Проходите, товарисч, мимо! Я на первом свидании не подаю и не даю!" - несколько охолонило, но не остудило его решимость и желание обладать этой женщиной.

Пришлось, конечно, немного потерпеть хамство и маты Курвеллочки. Она оказалась еще тем оратором и словесным виртуозом.

Хамила она, будто комплименты раздавала. Матом дева строптивая не ругалась, а разговаривала.

Макс не любил ни того, ни другого от слова совсем. Ему это ужасно не нравилось. И внутри себя он сильно морщился. Но терпел…

Чувствовал. Нет. Был уверен. Впереди его ждёт сектор "приз", где он выбьет свой счастливый хет-трик.

Все, в принципе, так и случилось.

Сначала дева хамила и гнала от себя. Потом дерзила, но уже на выход не указывала.

С увеличением количества влитого внутрь шампанского взгляд Курвеллочки становился мягче, а голос нежнее.

На второй бутылке Дьяволица поплыла окончательно.

Сам Макс весь вечер просидел с одним бокалом вискаря, который едва пригубил. Он не чурался алкоголя, но и не злоупотреблял. Выпивал в меру и только в компании друзей.

Рядом со слабым полом предпочитал все держать под контролем, потому лишь надпивал.

Посмотрев на Курвеллочку в очередной раз и положив свою руку на ее ладонь, Макс вспомнил слова из песни Земфиры:"А девушка - пьяна…а девушка созрела…"

Сигналом к такому умозаключению стало то, что строптивица не оттолкнула его руку и не убрала свою. Положительно отнеслась и к предложению прогуляться.

Одевать любительницу шампанского Максу пришлось самому.

Выйдя из бара на улицу, он решил накинуть на женскую головку капюшон. Приблизился к ней максимально близко.

Дева не шарахнулась в сторону. Смотрела на него своими широко распахнутыми зелеными глазищами игриво-призывно.

От ее манкого взгляда Макса пробил разряд тока.

Он схватил края капюшона, дернул деву на себя и приложился своими ртом к ее.

Она на выдохе немного приоткрыла пухленькие губки.

Он стриггерил на простую физиологию. Вошёл внутрь её рта жёстко, по-хозяйски присваивая.

Она тяжело задышала, застонала и вошла в контакт, обвивая его язык своим.

Дальше по цепочке пошли нейронная и химическая реакции.

До его шале они так и добрались в ритме двух неразлучных целовальников.

В номер не вошли, а ввалились. Одежду не снимали, а срывали друг с друга.

От ощущения шелковистости женского тела у него окончательно отказали тормоза.

Макс решил хоть немного рассмотреть свою гостью. Но…Сделать этого не успел.

Курвеллочка оказалась именно такой, как ему нравилось.

В момент, когда он хотел нежно её положить на постель, дева со словами:"Лежать смирно!" - толкнула его на кровать.

- Нифуя себе, елда! - удивленно выдала Курвеллочка, посмотрев на детородный орган Макса вытаращенными глазюками. - И на это что можно надеться?

От слова "надеться", Макс едва не заржал в голос. Еле сдержавшись, кивнул головой.

- Может ты, раб мой, позволишь своей госпоже ещё и облизать этот меч-леденец?

Войдя в раж, пьяна актрисулька весело подмигнула мужчине и наклонилась к его члену.

Сначала пальчиками мазнула по головке, обвела корону и спустилась лёгкими щекотными движениями вниз, потом попыталась обхватить ствол ладонью.

- Ага, обрезанный и толстый, - деловито резюмировала по итогам осмотра.

Макс все время давился от смеха в ожидании ее дальнейших действий.

Продолжение опрокинуло и переплюнуло все, что он видел и чувствовал раньше.

Его нынешняя близость с Курвеллочкой разительно отличалась от его богатой сексуальный жизни.

Нет, ни техникой глубокого заглота, ни артистизмом исполнения обязательной и произвольной программ.

Ни этим, а тем, что от слияния их обоих искрило, рвало, подкидывало.

Он не