Искупление варвара - Руби Диксон

это, я чувствую, как одиночество гложет мой дух. Здесь нет самок, с которыми можно было бы спариваться. У меня никогда не будет семьи и собственного очага, если я не буду терпеливо ждать, пока одна из самок племени не достигнет совершеннолетия.

И я не терпеливый охотник.

Поэтому я попросил Кап-тана и Тракана привезти сюда людей, найти тех, кого забрали из их дома, таких как Шорши и других. Люди, которые будут проданы плохим людям. Я хочу, чтобы их привезли сюда, чтобы они могли стать парами мужчинам нашего племени. Мы можем обеспечить им хорошую жизнь и сделать с ними комплекты. Так что мы больше не будем одинокими.

Кап-тан и Тракан обещали привезти нам самок, потому что я показал им корабль-пещеру, на котором прилетели Мэ-ди и Ле-ла, и позволил им взять коробки с маленькими блестящими квадратиками, от которых они были в восторге. Они пообещали, что, так как я помог им, они помогут мне. И поскольку они обещали, то подарили мне блестящий квадратик, чтобы я носил его на запястье. Они сказали мне, что он будет мигать красным, когда их корабль вернется на нашу планету. Я должен наблюдать за ним ежедневно, и когда он мигнет, они приведут к нам людей.

Я не был до конца уверен, что они когда-нибудь вернутся. Я мог бы сказать, что ни Кап-тану, ни Тракану не понравилась идея привести людей в мой мир. Они сказали, что очень плохо, когда тебя застают за покупкой людей, но в конце концов коробки с блестящими квадратиками была им нужны больше, чем что-либо другое. Я с удивлением и восторгом наблюдаю за медленным миганием квадратика на запястье. Я не мог его надеть. Мне пришлось скрывать его, потому что никто в племени не знает о сделке, которую я заключил, кроме Вазы. Я не уверен, что мой вождь, Вэктал, понял бы это. У его очага есть пара и два комплекта. Он доволен. Даже раньше он пользовался симпатией женщин.

Он не знает, каково это — быть без надежды. Но Ваза понимает. Он одобряет.

И он захочет пойти со мной, чтобы поприветствовать возвращение корабля.

Я заворачиваю мигающий квадратик в кусочек меха и прячу его в набедренную повязку. Странный камень холодит мой пах даже сквозь мех, но это единственное место, где я могу носить его и быть уверенным, что никто не увидит, что он у меня. Я заставляю себя спокойно идти обратно в деревню, сжимая копье так, что побелели костяшки пальцев.

С другой стороны долины опустится пещерный корабль. На нем будут люди, и одна из них может оказаться моей парой. Я чувствую укол нервозности. Я не был хорошей парой удовольствий для Клэр, и она оставила мои меха. Что, если я буду не очень хорош в качестве пары и для другой женщины? Что, если я снова все испорчу? Эта мысль разъедает мой разум.

Мне не нравится мысль о том, чтобы обидеть другую женщину. Потребовалось много сезонов, чтобы Клэр снова посмотрела на меня как на друга. Я не могу себе представить, на что это было бы похоже, если бы мы нашли отклик.

Но, возможно, я создаю проблемы там, где их нет. Возможно, я вообще не найду отклика ни у одной из этих женщин. Эта мысль угнетает, и я немедленно прогняю ее. Я не позволю себе думать о таких вещах, пока есть надежда.

Я возвращаюсь в деревню и ныряю в хижину, которую делю с остальными. Харрек продолжает храпеть в своих мехах, не обращая внимания на утреннее солнце. Таушен ушел, но Ваза поднимается, а Варрек шевелится. Я хватаю рюкзак, который обычно беру с собой на охоту, и подхожу к Вазе, затем многозначительно смотрю на него.

Старейшина немедленно выпрямляется, в его глазах мелькает возбуждение.

— Сегодня?

— Хмм? — спрашивает Варрек, оглядываясь на нас.

— Ничего, — резко отвечаю я. — Пойдем сегодня поохотимся со мной, Ваза. — Я подчеркиваю его имя и бросаю на него строгий взгляд, который указывает, что он должен молчать. — Встретимся снаружи, когда будешь готов.

Он выпрыгивает из своих мехов, бросаясь за своими вещами. Я игнорирую удивленный взгляд Варрека — он поймет позже.

Когда рядом со мной свернется калачиком моя пара, которая резонирует со мной, а ее живот полон моим комплектом, я без страха перенесу гнев вождя. Нет ничего хуже, чем не иметь пары. Ничего. Какое бы наказание он ни назначил мне за то, что я действую за его спиной, я приму его.

Даже если это означает изгнание. Если она со мной, мне все равно, куда я пойду. Моя пара. Она уже близко. Я чувствую такую сильную потребность, что у меня сжимается грудь.

Ваза, спотыкаясь, выходит из хижины мгновение спустя, одна нога едва влезает в леггинсы. Он застегивает ремень на талии и роняет ботинок, бросаясь вперед.

— Они здесь?

Я хмуро смотрю на него, крепко сжимая в руке копье.

— Не будь таким очевидным, — стискиваю я зубы. — Остальные увидят, и им станет любопытно.

Он выпрямляется, заправляя леггинсы за пояс, а затем туго затягивает его на талии. У него выражение лица, очень похожее на маленького Эревэра Клэр, когда он должен быть спокоен и ждать подарка — стоический, но в глубине души отчаянно взволнованный.

Часть меня возмущена его возбуждением. Когда-то у Вазы была пара и сын. Они оба погибли в результате ужасного несчастного случая на охоте задолго до кхай-болезни, и с тех пор он был один. Ему нужна пара и компания, но любая плодовитая самка наверняка найдет отклик у одного из самцов, у которого никогда не было пары. Вполне возможно, что он снова останется один.

Я стараюсь не думать о таких удручающих мыслях. Кап-тан и Тракан наверняка приведут достаточно самок для всех нас. Я нетерпеливо наблюдаю, как Ваза зашнуровывает свои ботинки, а затем одобрительно хмыкаю, когда он подходит ко мне.

— Давай уйдем, пока кто-нибудь еще не заметил. Мне кажется, что мы ведем себя очень очевидно, когда ускользаем.

— Бек! — зовет тоненький голосок.

И вот так просто я решаю, что могу подождать несколько мгновений. Я поворачиваюсь и опускаюсь на колени, улыбаясь комплекту, который подбегает ко мне со своим маленьким игрушечным копьем в руке.

— Эревэр. Где твоя мать?

Сын Клэр меньше, чем был бы полный комплект ша-кхаи. Он бледно-голубой — нечто среднее между бледной кожей его матери и ша-кхаи, — но непослушная, развевающаяся грива на его голове — это он взял от своего отца. Он моргает, глядя на меня