Тайны старого замка и прочие (не)приятности - Татьяна Геннадьевна Абалова

и потряс им, чтобы мужик убедился, что монеты водятся. Харчевник кивком указал влетевшему следом за гостями мальчишке, чтобы тот пристроил коней. Плетки в руках новеньких не оставляли сомнений, что они явились верхом.

Принц и его друг заняли место у окна. Устроились так, чтобы хорошо видеть и слышать, что происходит за соседними столами и на улице. В опасных местах ко всему нужно быть готовыми.

– Смотри-ка, она тащит старуху сюда, – заметил Найтан, когда они с Конрадом сделали заказ пышнотелой девице в засаленном фартуке. Отказавшись от похлебки, в которой плавали жаренные свиные шкурки, попросили приготовить на вертеле кусок мяса и подать кувшин эля. Ушлая подавальщица попросила деньги вперед.

Конрад перевел взгляд на окно и вздохнул. И зачем девчонке старуха? Видел, что та совсем не может идти. То ли замерзла, то ли приготовилась отдать душу богу. Ее пришлось тащить чуть ли не волоком.

«Смотри какая сильная. А ведь ростом невеличка. И упорная. Другой бы давно сдался».

Девушка вскоре появилась на пороге. Харчевник, вопреки ожиданиям принца, не сделал гнусное лицо, каким встретил их, а кинулся помогать. Что опять поразило. Каждого осматривал настороженно, а эту принял, словно любимую дочь.

Сейчас, при свете множества свечей, Конрад заметил, что незнакомка явно имела в предках аристократов. Вроде и простая в разговоре, но столько достоинства в жестах, повороте головы, осанке. Милые черты лица, пухлые губы и ярко синие глаза – они поразили больше всего. Она мазнула взглядом по лицу Конрада, скорее всего, даже не замечая его в ряду таких же гуляк, а у того на мгновение перестало биться сердце.

Растрепавшиеся длинные локоны делали ее какой–то... домашней, что ли? Конрад живо представил, как хороша она должна быть в тонкой рубашке, надетой на голое тело. Босая, готовящаяся спать, она откинула бы край одеяла, чтобы залезть под него и согреться. Но он такой и без одеяла не дал бы замерзнуть. Будто наяву он ощутил вкус ее пухлых губ. Видел, как нависает над ней, глядя глаза в глаза и сдвигая с плеча тонкую ткань.

– Отомри, – вернул его к реальности Найтон, положив ладонь на плечо. – Это всего лишь та самая замарашка, которую мы вытащили из канавы.

А Конрад и не замечал, что на лице девушки грязные подтеки, а ее одежда испачкана в глине и мокра от снега.

Синеглазка что-то сбивчиво объясняла хозяину харчевни, а пышнотелая подавальщица, согнав с ближайшей скамьи пьянь, помогла уложить на нее трясущуюся от холода старуху. Мальчишка сбегал в конюшню за шерстяной попоной и накинул на несчастную. Кухарка принесла миску с горячим пойлом – над посудиной вился парок.

– Узнай, кто такая, – Конрад обернулся на друга. – Странно все это.

– Ты про ту, сисястую? – он кивнул на подавальщицу.

– Остолоп. Я о девушке со старухой.

Найтан тут же поднялся. Пошел к суетящимся людям походкой мужичка, замученного любопытством. Встал рядом с приглянувшейся подавальщицей. Позубоскалил, точно невзначай погладил бабу, которая на приставания отвечала смехом. Сунул ей в вырез рубахи монету, но так, чтобы та застряла между объемными полушариями груди.

Конрад вздохнул, когда телохранитель, весело подмигнув ему, отправился следом за раскрасневшейся подавальщицей в темноту подсобных помещений. Он уже смирился, что из графа не вытрясти грязь, въевшуюся с детства. Пора было привыкнуть, что Найтан добывает сведения в постели, но принца поражало, как легко его друг шел на близость с первой попавшейся женщиной.

«Хорошо, что Эльмар учел неуемную натуру Найтана», – подумал Конрад, мысленно благодаря старшего брата. Тот, создавая амулеты, всегда заботился, чтобы идущие на дело члены Тайного совета не подцепили заразу.

– Заклинание бесплодия идет бонусом, – предупреждал он, понимая, что в жизни разные случаются обстоятельства.

Эльмар как–то признался, что завидует младшему брату. У него нет такой свободы. Наследника женили рано. И хоть он был старше всего на два года, уже являлся счастливым отцом трех девочек. Его супруга ходила на сносях, и весь двор молился, чтобы родился, наконец, мальчик.

При желании Конрад тоже мог пуститься во все тяжкие, но он предпочитал близость на шелковых простынях и с знакомой женщиной, а не в темном чулане с подвернувшейся под руку служанкой. Другу же было все равно, кто под ним – графиня или гулящая девка. Радовался, что может не переживать за здоровье.

– Только ради этого стоило идти в Тайный союз, – любил говорить он, когда Конрад спрашивал, не надоело ли жаться по углам. – Острые ощущения – это мое!

Вскоре Найтан вернулся. Довольный, будто кот, налакавшийся сметаны. Он еще не сел за стол, как следом появилась раскрасневшаяся девица, на ходу поправляющая растрепанные волосы. На ее груди алели свежие засосы. Конрад заметил их, прежде чем девушка успела затянуть тесемки на вороте рубашки.

– Ты знаешь, а она оказалась вкусной, – Найтан бухнулся на скамью. – Точно сдобная булочка, политая медом.

– Ты хоть руки помыл? – принц сморщил нос.

– Угу. В бочке с огурцами, – с лица друга не сходила довольная улыбка. Конрад подавил приступ тошноты, но телохранитель заметил. – А что? Рассол самое верное средство от любой заразы.

– Ну и что ты узнал?

– Перед тобой леди Катрина Возги, – сообщил Найтан, кивая на девушку со старухой. Он не без удовольствия наблюдал, как вытягивается лицо друга.

Глава 4. Опасные связи леди Возги

Конрад перевел взгляд на девушку, которая кормила старуху из ложки. Его поразила такая трогательная забота к совершенно незнакомому человеку. Отчего-то ему было жаль не старуху, а ее спасительницу. Такие долго не живут. Сердце разорвется, близко принимая боль чужих людей.

– Это про нее ты говорил, что она незаконнорожденная? – спросил Конрад, еще думая, что не так понял. Не верил, что перед ним дочь барона.

– Та самая. Ее здесь все знают и любят. Она никогда не пройдет мимо беды, – Найтон подергал бровями. – Ну и как? Ты по-прежнему считаешь, что это она тревожит спокойствие нашего короля?

Принц не успел ответить. Помешала подавальщица. Она бухнула на стол тарелку со шматком шипящего мяса и куском хлеба.

– Соленых огурцов не желаете? – спросила она, выпрямившись и упершись руками в бока. Подавальщица с наглым интересом разглядывала дружка своего любовника.

– А? Что? – не понял Конрад, продолжая думать о Синеглазке.

– Нет, огурцов он точно не желает, – смеясь, ответил за него