Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— «Говори со мной», — поступила просьба от шарика.

— «О чём?», — ответил я.

— «О чём угодно, только не молчи. Я уже столько времени ни с кем не разговаривал», — высказался шарик (всё таки он?).

— «Какой у тебя странный голос», — констатировал я.

— «А что в нём странного?», — ответил шарик.

— «Ну, он женский. Кто ты, всё таки?», — снова задал я вопрос.

— «Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн, маркиз Аранда, младший сын Герхарда Фридриха седьмого великого герцога Лоос-Корсварм, к вашим услугам», — отрекомендовался шарик, — «А что такое женский?», — спросил он с каким-то детским любопытством.

— «Кха! Ну-у, это такой как у тебя», — сбитый с толку его вопросом я попытался найти приемлемый ответ.

— «А кто ты?», — задал он ещё один вопрос.

— «Макс Отто фон Штирлиц, штандартенфюрер СС, истинный ариец. Характер — нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет свой служебный долг. Беспощаден к врагам Рейха. Отличный спортсмен: чемпион Берлина по теннису. Холост; в связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами фюрера и благодарностями рейхсфюрера СС», — прикололся я (кто все эти люди?).

— «Подожди, подожди. У меня куча вопросов: А где находится твоё селение Штирлиц, или может это город? А кто такой штандартенфюрер — это фюрер штандарта? Что значит — истинный ариец? А бывают неистинные арийцы? Почему характер нордический — ты с севера? А где твои товарищи по работе? Ну, про служебный долг мне понятно — это скучно! А почему ты беспощаден к врагам Рейха? И где находится это государство? А туда можно приехать? А кто там живёт? А что значит отличный спортсмен — это кто вообще? Чемпион Берлина по теннису — это как? У вас там, что водятся медведи? А почему холост — ты не нашёл своего истинного? В порочащих связях не замечен — это правильно. Вот у нас был случай. Один альфа… Ой, потом расскажу. А вот у вас, в вашем рейхе есть вождь и государственный вождь СС — это разные люди? А СС это что?», — засыпал он меня вопросами.

— «СС — это Schutzstaffel — отряды охраны», — растерянно ответил я, совершенно сбитый с толку ворохом вопросов, высыпанных на меня Ульрихом и чувствуя, что всё, что я только что выдал про Штирлица мне известно, но откуда (вот бы ещё знать!).

— «Ну-у, так ты охранник. Скажи… Ой, скажите пожалуйста, а что вы охраняли?», — виновато поправился он, и на мгновение мне показалось, что шарик как собачка опустил уши и поджал хвост.

— «Извините меня, пожалуйста, воспитанный омега не должен так себя вести с незнакомыми людьми. Я знаю что виноват, е-если хотите… можете наказать меня… г-господин Макс Отто фон Штирлиц…», — прошептал заикаясь шарик и замер.

— «Ну, не такие уж мы с тобой незнакомые люди. Ты же ведь мне представился, я тебе тоже, так что наказывать тебя не за что», — попытался я сгладить замешательство Ульриха.

— «Einstellen! Auf! Habaht! Recht schaut!»[8], - вырвалось у меня со всей дури, — «чёрт, что я несу! Он же сейчас вырубится».

Шарик Ульриха замерцал, снизил свечение почти вдвое. От уменьшающегося шарика стали отлетать мелкие тускленькие искорки и таять в окружающей нас темени, его струйка стала слабеть и втягиваться в шарик.

«Стоять, Зорька! — куда пошёл. Не отпущу», — подумал я, удерживая струйку Ульриха.

— «Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн, маркиз Аранда!» — тишина, — «Ульрих!» — никакой реакции от шарика, — «Улька!» — я несколько раз прогнал импульс по связи соединявшей нас. Отклика не было. Шарик Ульриха рассыпался и угасал.

«Да он умирает! Вот я придурок, человека убил ни за что ни про что», — в панике я лихорадочно размышлял, — «Надо попробовать свечение прогнать, может быть поможет, он же энергию теряет».

Наше вращение под звёздным небом остановилось. Я начал с усилием прогонять импульсы свечения по нашей связи со всё увеличивающейся частотой. Шарик Ульки то светился, то гас. Наконец, после может быть сотни или больше прогнанных по связи импульсов он прекратил распадаться на искры и засветился ровным тусклым светом. Было заметно, что моё свечение было ярче чем его.

— «Ульрих!»

— «Г-господин мой, Макс Отто фон Штирлиц! Заберите меня всего… Накажите, так как вы сочтёте нужным… Я виноват, я очень виноват перед Вами… Мне нельзя так с Вами себя вести… Я недостоин быть рядом с Вами, мой господин. Простите меня, простите, простите…», — Улька бился в истерике.

— «Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн успокойтесь, пожалуйста. То, что сейчас произошло… Извините меня за мою дурацкую шутку!», — я представил, что стою перед Улькой навытяжку и кивнул головой.

— «А-а… мой господин… о-ох», — Улька всхлипнул.

«Вот только слёз мне сейчас не хватало!», — подумал я.

— «Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн! Скажите мне, где мы с вами находимся?», — решил я переключить сознание Ульки на конструктивную деятельность.

«Да, надо срочно что-то придумать с его именем, пока я язык не сломал», — пришла мне в голову дельная мысль.

— «Я-а…, мой господин, я не знаю… Я был в…», — какой-то полустон-полувсхлип вырвался из Ульки, он надолго замолчал, — «Я хотел умереть…, я просил Великую Силу чтобы умереть… Здесь я уже долго…», — шарик на глазах содрогнулся и опять начал терять искры постепенно уменьшаясь.

— «А ну прекрати немедленно! Сейчас же!», — потребовал я.

— «Да, мой господин… Как прикажете…», — едва слышно прошелестело в ответ.

— «Почему ты меня так называешь?», — задал я вопрос Ульке.

— «Ну… вы же меня схватили и держите…»

— «Давай я тебя отпущу», — ответил я.

— «Нет! Не отпускайте, мой господин…», — панически воскликнул Улька, — «а впрочем…, отпускайте…», — прошептал он.

Я разжал кисточку на конце своего отростка, державшую шарик Ульки, но ничего не произошло — кисточка не разжималась.

— «Подожди, я почему-то не могу тебя отпустить, не получается. Попробуй вытащить из меня свою струйку и втяни её назад», — сказал я Ульриху.

— «Я не могу! Она не втягивается!», — опять запаниковал он.

— «Давай растянем нашу связь, может быть, тогда расцепимся», — предложил я.

В попытке отдалиться от шарика Ульриха я вспомнил момент когда я попал сюда и шарик Ульриха рывком приблизился ко мне.

Решив поступить также, я резко отдалился от Ульриха. Его шарик также как и ранее рывком исчез из поля зрения, но созданная связь не разрывалась. Истончилась до невидимой нити, но разрыва не было.

— «Возвращаемся», — скомандовал я.

И наши шарики мгновенно оказались рядом друг с другом на прежнем расстоянии. При этом я заметил, что при движении от шарика Ульриха отлетают и гаснут те самые искорки,