Кому добавки? История выживания на орочьей кухне - Юлия Арниева

Осторожно приблизившись к метле, которая теперь лежала на полу совершенно обычным предметом, я наклонилась, подняла её и поставила обратно к стене, гадая, не померещилось ли мне всё это.

Затем, закрыв глаза, я снова сосредоточилась на плане уборки. Мысленно представила, что нужно закончить подметание пола, особенно тщательно вычистить углы, где скопился самый застарелый мусор…

Когда я осторожно открыла глаза, метла снова стояла вертикально и методично подметала пол, в точности следуя тому плану, который я держала в уме. На этот раз она двигалась увереннее, словно привыкла к своей необычной работе.

Я же стояла, раскрыв рот от изумления, наблюдая за этим невероятным зрелищем.

— Остановись, — прошептала дрожащим голосом.

Метла послушно замерла.

Я мысленно представила, как метла сметает с потолка паутину, и та снова принялась за работу, в точности выполняя то, о чем я подумала.

От невероятного зрелища мои ноги подкосились, и я тяжело опустилась на ближайший табурет. Это действительно была магия! Настоящее, безусловное колдовство! Но не обычная магия заклинаний и формул, которую изучали в Академии. Это было что-то более тонкое — магия намерений, планов и мысленных образов.

Может быть, дело в том, что я из другого мира? Возможно, моя душа, пришедшая из мира без магии, каким-то образом лучше чувствует суть магических процессов, не отвлекаясь на сложные ритуалы и формулировки? Или это особенность именно магии бытовиков, которую Эмма просто не умела правильно ощущать?

Я глубоко вдохнула, украдкой поглядывая на ползающую под потолком метлу, и попыталась мысленно составить план генеральной уборки. Представила, как тряпки моют столы, как щётки чистят печь, как посуда сама отмывается…

Неожиданно я почувствовала, как слегка щекочущее, тёплое ощущение растекается по моему телу, заполняя пространство вокруг, касаясь предметов невидимыми нитями. А в воздух медленно поднимались и кружились тряпки, щётки и швабры, словно участвуя в каком-то мистическом танце. Старое ведро покачивалось у стены, готовое присоединиться к этому представлению. Даже несколько деревянных ложек подрагивали в корзине.

— Убирайте, — неуверенно приказала я, сама не веря в происходящее и ожидая, что всё это окажется сложной галлюцинацией.

Но вместо этого началось настоящее волшебство! Тряпки ринулись к столам и принялись энергично оттирать жирные пятна, въевшиеся в дерево за годы готовки. Щётки устремились к закопчённой печи и начали старательно счищать слои сажи. Швабры заплясали по полу, отмывая камни от грязи. Ведро само наполнилось водой из бочки и принялось помогать в уборке, то поливая особо грязные места, то подставляя себя под стекающую грязную воду.

А я стояла посреди этого удивительного, почти сказочного представления, едва дыша от восхищения и ужаса одновременно.

Кухня на глазах преображалась. Столы начали сверкать чистотой, печь освободилась от вековой копоти, обнажив красивую красноватую кладку, стены заблестели, словно их только что вымыли с мылом. Даже воздух стал чище — исчез затхлый запах, его сменил свежий аромат чистоты с лёгкими нотками трав.

Однако через несколько минут я вдруг почувствовала, как силы начинают покидать меня. Голова слегка закружилась, в висках застучало, а в теле появилась приятная, но ощутимая усталость, словно я несколько часов занималась тяжёлым физическим трудом.

— Хватит, — прошептала, и все предметы мягко, словно перья, опустились на свои места.

Тряпки аккуратно сложились в углу, щётки выстроились у печи, швабры встали к стене. Посуда расставилась по полкам, сверкая чистотой. Даже ведро почтительно заняло своё место у двери.

Я тяжело опустилась на табурет, хватая ртом воздух и пытаясь осмыслить произошедшее. Руки слегка дрожали от усталости, но в груди пылало чувство невероятного триумфа. То, на что у меня ушёл бы целый день тяжёлого труда, а может, и два, магия выполнила за несколько минут. Это открывало совершенно новые возможности!

Но что это означает для моего положения здесь? Если орки заметят, что я вдруг стала гораздо сильнее в колдовстве, они неизбежно начнут задавать неудобные вопросы. А что, если они каким-то образом догадаются, что я не настоящая Эмма? Что со мной тогда сделают эти устрашающие, но необходимые королевству воины?

Нет, определённо лучше держать эти новые способности в строжайшей тайне. Использовать их крайне осторожно и только тогда, когда никто не может увидеть. А на людях притворяться такой же неумехой в магии, какой была настоящая Эмма.

Я поднялась со стула, чувствуя, как усталость волной накрывает тело. Взяв поваренную книгу, я направилась к узкой двери в углу кухни, которая, судя по словам Горхи, вела в мою комнату.

За дверью оказалось крохотное помещение с низким потолком, больше похожее на каморку. Узкая кровать у стены, маленький сундук для вещей, крючок для одежды на стене, и всё. Но после сегодняшних потрясений даже такое убогое жилище казалось гаванью спокойствия.

Завтра будет трудный день, но впервые с момента пробуждения в этом чужом мире я почувствовала что-то похожее на надежду, смешанную с предвкушением.

Глава 4

Утро началось с оглушительного грохота. Я подпрыгнула на кровати, ещё не до конца понимая, где нахожусь. Секунда паники, вспышка воспоминаний: авария, паутина на потолке, орки, магия…

— Живо вставай, человечка! — прорычал знакомый голос, от которого у меня мурашки побежали по коже. — Солнце уже высоко!

Горха грохотала массивными кулачищами в дверь с таким усердием, будто собиралась вышибить её. Я торопливо поднялась, пытаясь пригладить растрёпанные волосы.

— Я уже встала! — крикнула я, морщась от боли в затёкших мышцах. Тело Эммы, в котором я теперь обитала, явно не было приучено к жёсткой кровати.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла внушительная фигура орчихи. В утреннем свете, льющемся из крохотного окошка, она выглядела ещё более устрашающе, чем вчера.

— Я привела тебе помощников, — проворчала Горха, оглядывая меня с нескрываемым презрением. — Гром приказал дать тебе подсобников. Сказал, что одна ты не справишься с питанием для всей общины. Знакомься — Грок и Зуба. Будут таскать воду и дрова. Других полезных дел у них всё равно нет.

Из-за её широкой спины показались два молодых орка. Они были заметно меньше Горхи, но всё равно возвышались над моим хрупким человеческим телом как башни. У одного кожа была темнее, с синеватым оттенком, а клыки короче. У второго — светло-зелёная кожа и глаза совсем как у змеи. Оба смотрели на меня с нескрываемым любопытством, как на диковинную зверушку.

— Спасибо, — выдавила я,