По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

— Тише. Не оборачивайся. Просто поверь мне — там есть нечто, что может подпортить нашу непринуждённую беседу. — Мужчина словно резал взглядом тьму позади Лив, и словно намеренно произнёс ещё жёстче. — И лучше бы этому оставаться на месте, а еще лучше — убраться куда подальше, если этот кто-то не обладает сильно выраженными суицидальными наклонностями.

— Серьёзно? И это должно меня успокоить? — Лив фыркнула, но руки дрожали.

Тем временам мужчина сделал уверенный шаг в сторону, словно встав между Лив и чем-то, остающимся в густой тени зарослей высокого кустарника. Его голос стал чуть строже, но тон был пугающе будничным:

— Я не обязан всё объяснять, но я просто не хочу, чтобы ты умерла сегодня.

Лив охрипла. Её грудь сжалась, и каждое слово давалось с трудом:

— У... умерла? Ты сейчас серьёзно? Нет... Ты шутишь, да? Это бред! — Лив качнула головой, шагнув назад, но глаза цеплялись за его лицо.

Мужчина коротко выдохнул, словно со злостью, его плечи дрогнули от подавленной раздражённости:

— Вот дерьмо...

Он отвёл взгляд в сторону, слегка подняв подбородок, словно прислушиваясь к чему-то невидимому. Затем снова взглянул на Лив:

— Слушай. Сейчас важно только одно — не задавай лишних вопросов и сделай, как я скажу.

— Кто ты такой, чтобы мне указывать? — Лив отступила, сжимая ключи ещё сильнее, голос дрогнул, но глаза горели. Она попыталась пройти вперёд, но мужчина не сдвинулся с места, преграждая вход в парк.

В тот же миг раздался резкий металлический звук, словно что-то упало, там, в гуще деревьев. Мужчина мгновенно напрягся, его взгляд стал острым, даже хищным. Он быстро повернул голову в сторону звука, но тут же снова сосредоточился на Лив, его рука на мгновение дёрнулась, словно он хотел схватить её за запястье, но передумал. Вместо этого сунул руки в карманы.

— Ладно, целительница искусства, — сказал он, возвращаясь к своей привычной манере, хотя в его голосе сохранялась напряжённость. — Если ты такая смелая, можешь идти домой. Но если вдруг передумаешь... — он кивнул в сторону тёмной улицы, где стоит его машина, освещённая тусклым светом фонаря. — Я могу подбросить. Или, знаешь, просто постоять тут и посмотреть, как ты играешь в «я такая храбрая и не боюсь тёмных переулков». Только долго наблюдать мне не придётся, это будет предсказуемая, скучная короткометражка. А вот если выберешь пойти со мной, тебя может ожидать в целом очень занятный приключенческий сериал. Ну так что выберешь, девочка?

— Значит, теперь я должна выбирать, что безопаснее: сесть в машину к незнакомцу, даже имени которого я не знаю... говорящего о моей смерти между прочим... Или идти домой одной, с ощущением того, что за мной кто-то скрытно идёт? — произнесла Лив, словно сама себе в большей степени.

— Дилемма века: загадочный парень или тёмный переулок с сюрпризами. — Он наклоняет голову, и его усмешка становится чуть шире. — Не то чтобы я хвастаюсь, но я хотя бы не прячусь в тенях деревьев. Это плюс один бал к доверию. И, кстати, меня зовут Дориан.

— Это при условии, что там всё же что-то прячется... — задумчиво произнесла Лив.

— Ладно, допустим там ничего нет и это такой странный способ продолжить беседу — говорит он, кивая в сторону авто. — Садись. Обещаю, я не кусаюсь... без причины. Но если допустить, что там, — он кивает в сторону переулка, — действительно что-то есть, что-то по настоящему опасное — лучше тебе быть со мной, чем играть в храбрую одиночку. Согласна?

— Это безумие... я не могу просто так пойти с тобой, — Лив замялась, глядя то на машину, то на тёмный парк.

— Ну, дорогая, решай быстрее, — говорит он, — Время не ждёт, и я тоже не из терпеливых. Садишься или всё-таки хочешь проверить, что там шуршит в темноте?

Лив все ещё борясь с внутренними сомнениями, медленно произнесла:

— Отличный выбор: незнакомец или тень. Браво! Но... если выбирать между двумя опасностями, я, пожалуй, выберу ту, чьё лицо я хотя бы видела... Только прежде... У меня два вопроса. Ответишь честно?

— Я сама честность, обещаю. — с показательной иронией ответил Дориан.

— Вопрос первый: я буду в безопасности, если соглашусь сесть в твою машину? Вопрос второй: если соглашусь, ты расскажешь мне правду, существовала ли вторая опасность, и если да — то что это черт возьми было?

— Да и да. Поехали.

Лив зашагала в сторону машины, не веря самой себе, что она это делает. Дориан, открывая пассажирскую дверь с присущей усмешкой, произнёс:

— Я не маньяк, просто иногда вожу женщин в лес по ночам. Ну всё, шучу-шучу, не смотри на меня так. Теперь всё будет хорошо.

Лив опустилась на сиденье, её тело пробивала крупная дрожь. Машина тронулась, и она машинально глянула в боковое окно. Тёмный силуэт — высокий, неподвижный — стоял в кустах, точно следил за ней. «Это... правда было там?» — мелькнула мысль, пульс застучал в ушах ещё громче. Лив повернулась к Дориану, но он смотрел на дорогу, лишь уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке.

— Отличный вечер, да? Спасаешь меня от каких-то монстров, — пробормотала она.

Он усмехнулся, не глядя на неё:

— Всё, чтобы произвести впечатление на даму. Ну, я справился? Как скажешь?

Глава 4

Машина Дориана скользила по мокрым улицам, фары выхватывали из темноты блестящий асфальт и редкие силуэты фонарей. Лив сидела, прижавшись к дверце. Ей всё никак не удавалось успокоится, в памяти снова и снова всплывала картина — загадочный силуэт в кустах — высокий, неподвижный, угрожающий. Она украдкой взглянула на Дориана. Его профиль был резким, выхваченным из темноты редкими вспышками света, а глаза... слишком глубокие, почти нечеловеческие. Лив сглотнула, отгоняя тревожные мысли.

— Ты обещал рассказать, — тихо сказала Лив, голос дрожал, но она старалась держать себя в руках. — Что это было? Там, в парке. Кто... или что за мной следило? И почему ты так спокоен, будто для тебя это обычный вечер?

Дориан не ответил сразу. Его пальцы слегка постукивали по рулю, глаза внимательно следили за дорогой. Потом он резко повернулся к ней, и его взгляд — тёмный, обволакивающий — заставил её пропустить вдох. Уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке, но она не успокаивала.

— Лив, — сказал он, и её имя в его голосе прозвучало как прикосновение, мягкое, но с ощутимой тяжестью. — Если я скажу правду сейчас, ты захочешь выпрыгнуть из машины. Но я не лгу: ты в опасности. Тот, кто был в парке, не исчез.