Когда мы были осколками - Акация Блэк

– Член! – договаривает она. – И он в курсе, что это секс без обязательств.

Трэвис, Кэм и я выросли на одной улице, и теперь я не могу за них не волноваться. Тем более что любому дураку ясно: он соглашается на это, только чтобы не потерять ее.

– Мне всегда казалось, что вы в конце концов будете вместе, – признаюсь я.

Она пожимает плечом.

– Не всем детским влюбленностям суждено перерасти в любовь до гроба.

Осознав, что только что ляпнула, она кривится и уже хочет извиниться, когда я предупреждающе поднимаю палец. Несколько месяцев – если не лет – назад эти слова ранили бы меня в самое сердце. Но теперь, хоть я до сих пор и тоскую по Лиаму, мои чувства притупились, их заглушили и погребли под собой слова, которые он произнес в тот день и после которых «нас» больше не стало.

Теперь Лиам Дэвис – это давняя история. Самая прекрасная и самая болезненная глава моей жизни.

* * *

Стоит мне переступить порог нашей квартирки в Нижнем Ист-Сайде, как меня оглушает тишина.

Тревожная. Удушливая.

Бросаю ключи в тарелочку у входа. Действуя на автомате, привычно подключаю телефон к блютус-колонкам в гостиной, чтобы заполнить эту давящую тишину, и сразу поднимаюсь в свою комнату. На кровати валяются вещи, а на полу – обувь, разбросанные во время моих лихорадочных сборов на собеседование. Коробку со снежными шарами, что будто нарочно маячит у шкафа, я упорно игнорирую. Вот уже много лет меня преследует желание расколоть их один за другим. Я представляю, с каким облегчением смотрела бы, как они разбиваются вдребезги, отражая тот хаос, что с детства бушует во мне. Но, как обычно, не набравшись смелости, передумываю.

Прошлое осталось в прошлом, Луна. Оставь их там.

Иду в ванную и с резким вздохом ныряю под обжигающие струи воды. Чего еще желать? Ах да! Получить эту работу, чтобы моя нью-йоркская мечта наконец осуществилась в полной мере.

Камилла права. Эта работа создана для меня. У меня талант. Я себя знаю. Я столько лет пахала как проклятая, чтобы у меня наконец все получилось.

Глава 2. Луна

Утром этого дня

Сегодня у меня собеседование на пост A&R-менеджера[5] в «MEM Рекордс», крупный лейбл, недавно перешедший к новому владельцу. Поэтому, когда замдиректора Саманта Адамс заметила меня на музыкальном фестивале в Лос-Анджелесе, где я сопровождала свою подопечную Gemini, я была на седьмом небе от счастья. Мы тогда только закончили работу над ее альбомом, в который я вложила всю себя. А теперь она – настоящая сенсация с миллионами прослушиваний на разных платформах. Словами не передать, как я горжусь тем, что довела этот проект до успешного завершения.

К тому же это предложение поступило очень кстати. Где звезды, там и большая аудитория, а мне всегда хотелось работать с широкой публикой. Спасать людей с помощью музыки, приложить руку к созданию чего-то большего – вот для чего я все еще здесь. До встречи с Самантой я вела переговоры с одним лейблом в Лос-Анджелесе. Возможность была привлекательная, но когда зовет Нью-Йорк – долго думать нельзя. Только полный вперед. И потом, при одной мысли о том, что мне пришлось бы покинуть своих друзей, начинало колоть сердце, а к горлу подступала тошнота.

Если все выгорит, до папы мне будет меньше двух часов на самолете. Достаю телефон из сумки, чтобы перечитать его утреннее сообщение.

Папа Джей

Удачи, Лулу. Если не выйдет, твоя старая комната ждет тебя (но кровати у тебя больше нет. Я тебя люблю, но не слишком).

Фыркаю. Мой папа, Джейкоб Коллинз, – нейрохирург и главный мужчина в моей жизни. Он растил меня один с тех пор, как мама одним прекрасным утром решила, что я для нее слишком тяжкое бремя. Пение и путешествия всегда были ей интереснее меня. Со временем я поняла, что чемодан тащить на себе легче, чем четырехлетнего ребенка. И вот в одночасье в нашем доме, когда-то полном смеха, песен и любви, повисла тишина. Мучительная, мертвая тишина. Все, чем мы жили, исчезло без следа.

На телефон приходит уведомление.

Кэм

Разнеси их.

Трэвис

Надеюсь, теперь у меня будут халявные билеты на концерты.

И вот так просто, благодаря друзьям детства, я снова расплываюсь в улыбке и уже с облегчением еду в лифте на 24-й этаж. Девушка на ресепшене просит меня сесть в одно из кресел и подождать. Осматриваюсь, стараясь запомнить как можно больше деталей. На экранах крутят клипы артистов лейбла – звезд первой величины в мире музыки. И чем больше я замечаю, тем сильнее на меня давит окружающая роскошь и тем больше я начинаю нервничать.

Даже жалею о том, что не пошла с Кэм на ее класс какой-то там йоги. С другой стороны, как можно постичь дзен, стоя вниз башкой и задницей кверху?

Опускаюсь в обитое синей кожей кресло, на которое указала администратор. Не проходит и десяти секунд, как ко мне с павлиньей грацией подходит рыжеволосая женщина, похожая на Джессику Честейн[6]. Встаю, чтобы поздороваться.

– Луна Коллинз! – восклицает Саманта, пожимая мою руку.

– Да, здравствуйте, это я? – отвечаю я с неожиданно прокравшейся в голос вопросительной интонацией.

Ну все, теперь я уже и в собственном имени засомневалась.

Она хмурится, но никак это не комментирует.

– Идем, нам туда, – говорит она, указывая на лифт. – Мы занимаем несколько этажей, мой кабинет – на двадцать пятом. Уверена, ты подходишь для этой работы, как никто другой. Нам нужны люди с блестящими идеями и такой чуткостью, как у тебя. Ты готова выложиться на все сто и принять вызов, Коллинз? С новым руководством придется пахать еще больше.

Похоже, собеседование уже началось. Здесь? Сейчас? В лифте, поднимающемся на этаж, где может измениться вся моя жизнь? A&R-менеджер в двадцать три года. Это вам не кот чихнул. Конечно, это долбаный вызов, Джессика Честейн.

– Я рождена для этого, Дже… Саманта, – уверенно говорю я.

Намеренно зову ее по имени. Надо сказать, мне вообще трудно даются эти «мистеры» и «миссис». Кто бы знал почему. В моем случае это вполне может быть очередная непроработанная детская травма.

– Я с детства горю музыкой. Вы и сами сказали, что я креативная и эмпатичная. Я ориентируюсь на свои ощущения и стараюсь выстраивать близкие отношения с