Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова

— Совсем немного, — вздыхает няня.

Я вытягиваю кулон, внимательно смотрю на темно-красный камень.

— Это артефакт семьи Лейн, — поясняет Аза. — Передается старшему ребенку в семье в пятнадцать. Это знак наследника рода. Столько плакала ты, милая. Сказала, что никогда его не наденешь, потому что Первородная тебя отвергла.

Вот как?

Медленно надеваю подвеску на шею и прикасаюсь к кулону — приятно теплый. Этот жест получается символическим — Неялин это заслужила.

— Я поеду с тобой, — говорит Азалия. — Одна пропадешь.

— Спасибо, — благодарю ее искренне. — Но я не смогу платить тебе жалование.

— Я же тебя вырастила, дурная, — улыбается она. — Неужто я родное дитя на соверены променяю?

Она помогает мне собирать вещи, а сама говорит:

— Поедем в Арвал. Давно я там не была, но авось не прогонят.

— В Арвал?

— Там я родилась, милая. Много лет назад я оттуда уехала. Был на ту пору там крепкий дом. Надеюсь, выстоял. Поселимся в нем.

Чувствую к этой женщине безмерную благодарность. Здесь она при деле, в тепле, а все равно готова поехать со мной неизвестно куда, на старость лет. И это ценно — не передать как!

Когда все вещи сложены, мы покидаем дом. В холле уже стоит Блейк и господин-интендант, а под парадной лестницей жмется и перешептывается прислуга. Еще бы! Такое событие — хозяин вышвырнул на улицу бывшую жену!

Блейк неожиданно обхватывает мой локоть, склоняется к уху, обдавая запахом терпкого парфюма:

— Смотри не пожалей, Неялин, — шепчет. — Я этого тебе не прощу.

Отшатываюсь, подхватываю чемодан и, кивнув интенданту, иду на крыльцо. Там меня с ухмылкой встречает еще один мужчина — пижонистого вида блондин. Одет он с иголочки. Опирается на трость, скалит зубы в подобии улыбки.

— Вам помочь, леди Неялин? — спрашивает, кивая на чемодан. — Неужели так его и потащите?

— Потащу.

И спускаюсь с крыльца.

— Позвольте хотя бы нанять вам коляску, — он идет следом, а затем забирает чемодан из моих рук, и с легкостью несет до калитки. — Я бы со стыда сгорел, если бы жена вздумала меня так позорить, — вскидывает брови, понимая, что я с озадаченностью разглядываю его лицо: — Филипп Бранз, леди. Друг вашего мужа. Вернее, бывшего мужа. Не признаете?

— Спасибо за помощь.

Он оставляет чемодан в тени дерева, идет по дороге, окликая извозчика. А потом смотрит, как мы с Азалией садимся в коляску.

— На вашем месте, я бы не делал глупостей. Покатайтесь по столице. Гнемар красив. И возвращайтесь, — он снова широко улыбается. — К тому моменту все уже остынут. Разведенная аристократка — это нонсенс. Слухи докатятся до короля, а он такой позор терпеть не станет.

Киваю, но остаюсь при своем.

Блондин отходит и салютует нам весело кончиками пальцев.

Извозчик ударяет поводьями, и коляска катится по дороге. Я широко распахиваю глаза — вот он, Гнемар. Столица государства Равендорм!

Глава 4

На вершине склона стоит прекрасный белый дворец — огромный, обнесенный зубчатой стеной. Над ним развеваются флаги, и я с изумлением приоткрываю рот. Но потом я просто прижимаюсь к спинке сидения, велю извозчику колесить по улицам бесцельно, а сама обдумываю сложившуюся ситуацию.

На душе тревожно.

Что, если Блейк напишет герцогу Элгариону?

Все внутри у меня обмирает.

А, если я напишу этому лорду первой?

Да, для женщины это смелый шаг. Но разве есть еще варианты? Что может мне грозить? Позорная выволочка? Осуждение?

— Азалия, — склоняюсь к няне, которая тоже о чем-то напряженно думает: — Как мне найти Великого герцога Элгариона?

Она вздрагивает, с испугом глядит в мои глаза, ища там отголоски разума. Ее удивление сейчас многим больше, чем тогда, когда я сообщила ей о своем решении уехать.

— Святая мать, — ее голос кажется сдавленным и сиплым. — Аарон Элгарион очень занятой человек и… очень жестокий. Он уже давно покинул герцогство и живет здесь, в Гнемаре, во дворце.

— Здесь, — повторяю.

— Да, но он… вряд ли захочет вас принять. Правящая династия Тэнебран всегда была сильной, но у Великого герцога необычный дар. Он может убивать одним лишь взглядом.

С изумлением слушаю. У Блейка, вероятно, тоже есть дар. Теперь мне не кажется странным, что рядом с ним я всегда ощущала дикий холод.

— Во дворце существуют особые правила, — продолжает Азалия. — Южное крыло всегда закрыто, как и прилегающий парк. Великий герцог носит на руке звенящую цепь, и, если идет куда-то, лакеи и слуги бегут впереди него и приказывают всем прятаться. Только члены семьи Тэнебран могут смотреть в его глаза, не боясь за свою жизнь. Говорят, герцог убил много людей. В том числе и свою невесту.

Мрачная сказка с династиями, принцами и родовыми силами — теперь моя новая реальность.

Я все еще молчу, не зная, что сказать.

— Из-за своего дара герцог никогда не взойдет на престол, — тихо рассказывает Азалия. — Девять лет назад король Сайгар объявил своим наследником трехлетнего племянника Кайла и приказал привезти его ко дворцу, забрав у матери. Мальчика поселили в отдельном детском крыле и запретили женщинам приближаться к нему, чтобы он не вырос слабым и изнеженным.

В Равендорме существовала догма, что чем тверже характер, тем сильнее человеку даровалась магия. Чтобы закалить характер Кайла, его рано вырвали из материнских рук.

— Именно герцог Элгарион въехал в герцогство Азариас и забрал Кайла из рук его матери, запретив ей приближаться к ребенку. Говорят, она выла, как волчица.

Станет ли такой человек помогать мне? Проникнется ли моими словами?

— А что, если я напишу ему письмо? — срывается с моих губ.

— Ох, Неюшка, — вздыхает няня. — С каких пор ты у меня такая твердолобая? Все письма на королевскую фамилию проходят через канцелярию.

— А личные?

Она задумывается.

— Не знаю. Я простая служанка.

— Как попасть в эту канцелярию?

Аза обреченно вздыхает, смотрит на белый дворец на холме.

— Нужно ехать туда.

— Вот и поедем.

Затеянное — это, на самом деле, чистой воды авантюра. Кто, вообще, может гарантировать, что меня туда пустят? Несмотря на то, что я — аристократка, я — всего лишь вздорная женщина, рискнувшая обнародовать свои семейные дела. Здесь так не принято.

Ко дворцу ведет пешеходный мост. Отсюда открываются