Злодейка предпочитает дракона - Анна Шаенская

Раз уж встреча оказалась под угрозой, попробую выжать максимум из разговора с Алонзо. Он же осматривал тело погибшей девушки вместе с генералом и принцем.

— Ваш заказ, леди, — раздался голос пекаря, — прикажете принести вазу для цветов?

— Да.

На столик приземлилась кружка медового нектара и пакет с булочками. К счастью, их оказалось намного больше, чем заказанных зелий. В «Колосе» знали толк в контрабанде и конспирации.

— Господин архимаг, желаете также сделать заказ?

— Посоветуешь что-нибудь? — Алонзо перевёл взгляд на меня. — Я здесь впервые…

По спине пробежал холодок. Маг улыбался открыто и излучал добродушие, но от вопроса веяло подвохом. Реджина ведь давно покинула столицу…

— Я тоже, но мадам Леву настоятельно рекомендовала попробовать здешние булочки и медовый нектар, — отсалютовав ему кружкой, сделала небольшой глоток. — И правда, очень вкусно!

— Не люблю сладкое, — поморщился Алонзо.

— Тогда могу посоветовать мясной пирог, я уже заказала себе порцию.

Маг кивнул, попросив принести ему то же самое и чай.

Едва пекарь удалился, он начертил на столе какой-то знак.

— Полог тишины, — подсказала Аша. — Теперь ваш разговор никто не подслушает, и даже по губам ничего не прочитает.

— Вы разобрались с трупом? — спросила в лоб, едва он закончил плетение.

Это было очень в стиле настоящей Альтис и сразу сбавило градус романтики. Я не хотела впустую морочить ему голову, но подозревала, что и он пришёл не ради флирта.

Цветы — лишь прикрытие.

— Убитая — Лили Тельм, сорок пять лет. Бастард герцога Джоселини, обладала тёмной Искрой седьмого уровня и выдающимися способностями к алхимии, — Алонзо призвал папку и протянул мне, — внешне вы не особо похожи, но она была в «Золотой лилии», когда ты приехала туда, и слышала твою просьбу перекрасить волосы.

— Решила стать моей копией? Зачем?

— Лили восхищалась твоими достижениями и надеялась однажды стать магистром алхимических искусств, несмотря на отсутствие титула.

— Похвальное стремление и… такая глупость, — я покачала головой.

Никогда не понимала тех, кто создает себе кумира.

Открыв папку, увидела снимок молоденькой девушки. Она выглядела максимум на двадцать, но, учитывая её магические способности, это не удивляло.

Красивое, располагающее лицо, цепкий взгляд. Мы и вправду не были похожи, разве что телосложением. Ну и цветом волос…

— Убийца оставил сумеречный след, — Алонзо окинул меня пристальным взглядом.

— Наверняка безликий? — ответила, вспомнив разговор с Ашей.

— Верно, ауру считать невозможно, как и определить плетение, использованное на самом деле.

— На самом деле? Хочешь сказать, кто-то прикрыл сумеречным флёром другое заклинание?

Я ходила по краю, но судя по взгляду Алонзо, мне пока везло.

— Генерал сделал слепки, позже сможешь ознакомиться. Мы хотим услышать твоё мнение.

Катастрофа…

— Пока версий несколько. Первая — кто-то пытается подставить кронпринца.

— Это объясняет слежку, — задумчиво протянула я.

Я изо всех сил разыгрывала спокойствие, хотя внутри уже вовсю полыхало паническое пламя. Отвечать приходилось быстро, чтобы Алонзо ничего не заподозрил, в итоге я не успевала советоваться с Ашей.

А ещё не могла отделаться от мысли, что и маг, и генерал всё же заметили неладное.

Поэтому сразу и призналась, что засекла хвост. Хотела блеснуть способностями и показать, что с магией у меня всё хорошо.

— К слову, вы с Леоном зачем своих ребят ко мне приставили?

Услышав из моих уст имя генерала, маг помрачнел.

— Тебя сложно понять, Реджина. Вначале говоришь, что он причинил тебе боль и эта рана до сих пор не зажила. Затем врываешься на дуэль, называя его своим Мастером и ходишь по городу в форме Сумеречной гвардии. И сейчас так спокойно произносишь его имя…

— Мы давно не дети, чтобы идти на поводу у эмоций, — мягко осадила его, — мои прошлые чувства и ошибки не имеют отношения к настоящему. Давай сосредоточимся на расследовании.

Алонзо не ответил, только окинул меня задумчивым взглядом. Тревожные предчувствия вспыхнули с новой силой… Меня всё же в чём-то подозревают.

— Мне хочется тебе верить, — наконец ответил маг, — в одном ты права. Расследование сейчас важнее эмоций. Это дело сулит нам огромные неприятности. Поэтому мы с генералом заключили временный союз.

Мы с Лисой мысленно присвистнули. С одной стороны, это хорошо. А с другой — стало по-настоящему страшно.

— Наши наблюдатели следили не столько за тобой, сколько за теми, кто тебя окружает.

— А шпион принца? С Каином у нас тоже… кхм… союз?

— Он сам по себе. Затрудняюсь сказать, кто вообще в здравом уме заключит сделку с этим бешеным псом, — признался маг.

Но всё же Каин просил о помощи. Хотя… Скорее, обвинял и провоцировал.

— У Лили другая внешность. Цвета волос недостаточно, чтобы спутать нас. А принц сказал…

— У неё не было лица, — перебил Алонзо. — После смерти его изувечили до неузнаваемости, а следы сумеречной магии вначале не позволяли определить собственную ауру жертвы.

— Почему делом занялась инквизиция, а не городская стража? Сумеречную магию очень сложно засечь…

— У Лили при себе были защитные амулеты, но они оплавились от чужой Силы, оставив на теле чудовищные ожоги, — ответил маг. — Стража сразу заподозрила неладное и вызвала на подмогу храмовников.

Картинка начинала складываться и… увы, не в мою пользу.

— Сколько сумеречных магов сейчас в столице?

— Два. Ты и генерал.

Вернее, полтора — дракон и дух. Или два с половиной, смотря как считать.

Моё тело давало Альтис абсолютное алиби, ведь на момент убийства я была во дворце, как и Леон. А вот душа Реджины могла стать той самой неучтённой половинкой.

Знать бы, как далеко она может отлететь от меня…

— А сколько здесь пересмешников?

— Официально — только принц. На самом деле — неизвестно. Среди наёмников Чёрного тумана есть маг с таким Даром. И ещё. Давно ходят слухи, что на храм работает сирена с такими способностями.

— У-ля-ля… кажется, мы её даже знаем, — нервно хихикнула Лиса.

Знаем. Это Амаранта.

Но почему-то я сомневалась, что она имеет отношение к убийству.

— А наёмник-пересмешник из Чёрного тумана? — мысленно уточнила.

— Наш глава. И он точно здесь ни при чём, хвостом клянусь!

Ладно, поверю, но кое-что не давало мне покоя. А именно образ жертвы. Он не казался целостным и рассыпался