Скальпель для шейха - Катерина Снежная

Разговор перестал казаться удобным и нетрудным. Андрей недовольно кинул взгляд на собеседника.

— Не всем звёзды с неба хватать, верно? Кому-то и поддержкой придётся быть. Вы бы поняли, если бы у вас была супруга.

— Сомневаюсь, — Марс не скрывал презрение и превосходства. — Скорее всего, моя женщина ни одного дня в своей жизни не работала. Дом и дети. Вы хотите детей?

— У Веры не может быть детей, — больше ему не хотелось улыбаться Марсу.

Марс бросил взгляд на нас с Полиной, та беседовала с жёнами хирургов и коллег.

— Уже обзавелись друзьями?

— Полина давний друг нашей семьи, — произнёс Андрей, чувствуя, как разговор повернул не в то русло, и ему не по себе от кривой усмешки Марса.

— Она горячая штучка. Вы с ней поосторожней, Мэдс ревнивый муж.

Андрей странно покраснел и побелел одновременно. Выдавил из себя улыбку.

— Я бы тоже не простил.

Марс улыбнулся, взял у подошедшего официанта бокал и отпил, разглядывая Андрея с прищуром.

— У нас есть место в компании. Мы можем вам его предложить. Если интересно.

На секунду-другую в глазах того полыхнуло счастье.

— Очень, — его плечи расправились, грудь повторно выгнулась колесом, черты лица засияли, и он со всей возможной страстью пожал руку Марсу, не замечая сквозящей антипатии во взгляде последнего.

Вместо этого Марс сделал кому-то звонок с приказом:

— Оформи его.

— Прямо сейчас? А кем? — засуетился Андрей.

— Он вам всё расскажет по дороге. Вот адрес.

Я на мгновение отвернулась, не в силах выносить подобное зрелище.

— Дорогая, за всю жизнь, если я в чём и научилась разбираться, так это в мужских взглядах, — шептала Полина, наклонившись ко мне, кокетливо прячась за бокалом шампанского. — Могу разглядеть даже самое запрятанное, захудалое желание. Хотя обычно этого и не требуется.

Она хихикнула и сделала большой глоток, продолжив:

Мужчины не способны прятать вожделение. От природы они визуалы. Видишь, как Блицкриг* пытается скрыть своё, когда смотрит. Она снова хихикнула, наводя на мысль, что не такая она и трезвая. И когда только успела? Или слишком быстро пьянеет?

— Ты ошибаешься, — возразила я, чувствуя, как на душе теплеет от услышанных слов.

— Видела, как сужаются его зрачки и расслабляется верхняя часть туловища, когда он смотрит на тебя. Лови шанс, подруга. Он же как магнит и доставляет наслаждение одним присутствием. Говорят, он самый богатый человек в Аравии. И без гарема, представляешь?

Она снова хихикала. Пока я оторопело переводила взгляд с неё на Марса, а затем с Марса на Андрея, а с того на злого Мэдса.

— Как у вас дела с Мэдоксом? — показалось странным, как переменчиво она смотрела на Андрея, а затем на собственного мужа.

— О! У нас? Чудесно, — улыбка вышла мечтательной, такой, что на миг стало завидно.

Так счастливы? Я с удивлением выдохнула, ничего уже не понимая толком. Как так вышло, что я не замечала у Полины выдающихся способностей к вранью?

— Рада за вас.

— Да-а, Мэдокс — великолепный муж.

Как только Марс остался в одиночестве, она тут же потянула меня обратно, кокетливо глядя в его сторону.

— Давай вернёмся, не стоит бросать начальство в одиночестве.

Поставив стакан на поднос идущего мимо официанта, он как будто ждал нас.

Тело его было расслаблено, а сам Марс спиной оперся о ствол дерева. Большие пальцы рук засунул в карманы светлых брюк, ворот льняной белой рубашки расстёгнут на три пуговицы вниз. Но всё это было под белой рубахой-кандорой. Весь вид смотрелся уместно в обстановке детского визга, доносящегося из бассейна, смеха отдыхающих людей, музыки, текущей со стороны оркестра. Голова запрокинута, благодаря чему глазам посторонних открывалась мощная шея и приметный кадык. Взгляд из-под ресниц упирался прямо в меня.

Волнуя и задевая за живое. Я не могла не чувствовать притягательность, исходящую от него волнами сексуального магнетизма, и растущее внутреннее желание прикоснуться к нему. В горле образовалась сухость, пока я пыталась отыскать его признаки заинтересованности.

— А вот и мы! Куда делись наши мальчики?

Полина запнулась и, едва не потеряв равновесие, схватилась за первое попавшееся — за протянутую мужскую руку.

— Дела, — сообщил он, разглядывая золотые часы на моей левой руке. — Любите часы?

— Ценю, — скользнула по нему взглядом, остановилась на изогнутых в ироничной улыбке чувственных губах. — Его обычно не хватает.

— Всем не хватает, — на мужских губах возникла загадочная улыбка, Марс тряхнул головой, словно принимая решение. — Особенно вам, но пока вы заняты, Вера, оно у вас есть.

Он как будто на что-то намекал, говоря о времени. Я не поняла. Не уловила смысл не сказанного. Вместо этого думала о том, как его губы умеют целовать женщин. Каким он был любовником?

Почти одновременно с ними подошёл Мэдокс.

— Звал босс? — баварская сосиска во рту мешала ему чётко говорить.

— Езжай в клинику. Я буду через десять минут, — велел тот, и от обманчивой расслабленности не осталось и следа. — Вера, идём за мной. Прошу прощения.

Полина с сожалением, не найдя отклика, отлипла от его руки. Перебравшая и несказанно расстроенная, она уставилась на меня, как на врага, разобиделась вся, но затем, сообразив, что не просто народ в клинику собирается, взяла себя в руки.

И я обрадовалась бы такой компании, но присутствие вокруг толпы, а главное, Мэдокса Мэдса, не позволяло расслабиться даже на секунду.

— Что-то случилось?

40

Он коснулся рукой локтя, когда мы вышли из парка и дошли до парковки с множеством дорогостоящих машин. Как бы по делу, направляя в сторону «Ауди», отчего бросило в жар. По телу разбежались колкие, волнующие мурашки, особенно от жаркого взгляда, которым он окатил меня.

— Специально же дотронулся?

Сев в машину, я уставилась вперед, стараясь вести себя как обычно. Смешно, но у меня ничего не выходило, Марс это видел и ярко чувствовал. В салоне пахло синтетикой, кожей, им самим. Тело Марса тонкой струной завибрировало, реагируя на каждый мой сдерживаемый вздох и мелкое движение. Казалось, я обрела сверхневосприимчивость. Осторожничаю. Хотя сама осязаемо нежно ощущаю, как воздух меж нами, словно шелковый, осыпает каждого ласками, будоражит дуновением.

— Что-то случилось? — спросила еще раз, понимая, что ситуация в целом нестандартная.

— Верно, — он вывел машину на дорогу, периодически поглядывая на меня. — Через десять минут будем в клинике, все расскажу и покажу.

Мои щеки горели, губы приоткрылись, грудь мягко вздымалась, так женственно, что ему не смотреть было крайне трудно. И я все гадала, неужели влюбилась? Я? Доказательств не было, но всем своим существом я чувствовала, как ведет и тянет