Лиса для Волка - Мишель Анри

рот скользит по его длине, то замедляясь, то ускоряясь, дразня и сводя с ума. Когда кончик ее языка коснулся самого чувствительного места у основания, он едва сдержал стон, чувствуя, как волны неистового удовольствия сотрясают всё его тело.

До королевской кровати они добрались лишь спустя целую вечность, сотканную из поцелуев и желаний. Вася, раскинувшись на прохладных шелковых простынях, извивалась под ним, ее ноги обвились вокруг его талии, а пальцы впились в его плечи, оставляя на коже пылающие следы их страсти. Алекс входил в нее медленно, наслаждаясь каждым миллиметром, каждым ее вздохом, каждой дрожью, пробегающей по ее восхитительному телу.

— Моя… – его голос, сорвавшийся в рычание, прозвучал как клятва, когда он вошел до конца, чувствуя, как ее внутренние мышцы сжимаются вокруг него в сладостной агонии.

— Твоя… – ее ответ потонул в жадном, всепоглощающем поцелуе, когда их языки сплелись в страстном танце.

Их соитие было подобно бушующей стихии – страстной, неистовой, прекрасной в своей разрушительной ярости. Алекс, приподняв Васю за бедра, входил в нее с животной силой, каждый толчок заставлял ее тело выгибаться в сладострастной муке. Ее ноги, обвитые вокруг его поясницы, дрожали от напряжения, а пальцы, впившиеся в его плечи, оставляли багровые следы.

— Ты... ты..., – ее голос сорвался на стон, когда он нашел тот самый чувствительный угол, заставляющий ее тело содрогаться. Алекс чувствовал, как ее внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг него, словно пытаясь удержать каждую частичку его существа.

Ритм нарастал, становясь все более неистовым. Их тела, покрытые испариной, сливались в едином порыве страсти, каждый звук – хриплое дыхание, шлепок плоти о плоть, звон колец о металлическую спинку кровати – сливались в дикую симфонию желания.

Когда Вася закричала, запрокинув голову, ее тело выгнулось дугой, а ногти впились в его спину, оставляя кровавые дорожки. В этот момент Алекс окончательно потерял контроль. С последним, глубоким толчком он погрузился в нее до предела, заполняя трепещущее лоно горячими волнами наслаждения.

Они замерли, слившись воедино, пока последние судороги экстаза не отпустили их тела. Алекс, тяжело дыша, рухнул на Васю, чувствуя, как ее сердце бешено колотится в унисон с его собственным.

Позже, когда лунный свет робко заглядывал в окно, они нежились в мраморной ванне, наполненной ароматной пеной, потягивая то самое шампанское, словно вкушая эликсир вечной любви. Вася, лениво перебирая пальцами волосы на его груди, промурлыкала:

— Ну что, господин Дэвис, каково это – быть женатым?

В ответ он выхватил у нее бокал, небрежно отправив его на край ванны, и, нависнув над ней, прошептал, обжигая ее кожу своим дыханием:

— Это только начало, госпожа Дэвис.

И начал все сначала – медленно, сладко, без спешки, ведь впереди у них была целая вечность, наполненная любовью и страстью.

Глава 49

Сквозь щели между неплотно задернутыми шторами пробивались лучи утреннего солнца, словно золотые нити, сотканные самой зарей. Они мягко ложились на переплетенные тела молодоженов, подсвечивая следы вчерашней страсти - легкие покраснения на коже, следы от нежных укусов, едва заметные царапины на спине Алекса.

Вася проснулась первой. Ее тело ныло приятной усталостью, а между бедер еще сохранялось теплое воспоминание о ночи. Она осторожно приподнялась на локте, боясь потревожить его сон. Алекс лежал на спине, одна рука все еще покоилась на ее талии, словно даже во сне не желая отпускать. Его губы были слегка приоткрыты, а длинные ресницы отбрасывали тени на скулы.

Она не удержалась и провела кончиком пальца по его губам - тем самым, что вчера шептали ей самые нежные слова и в то же время заставляли стонать от жгучих поцелуев. В памяти всплывали обрывки вчерашнего: как они, смеясь, падали на кровать, как его руки срывали с нее это кокетливое кружевное белье, как он впервые вошел в нее уже как муж…

— Я знаю, что ты не спишь, - прошептала она, почувствовав, как под ее бедром начинает пробуждаться его желание. Ее рука скользнула вниз, ладонь обхватила уже твердеющую плоть. – Твой телохранитель уже на посту.

Он не открыл глаз, но губы растянулись в довольной ухмылке:

— Жена уже научилась читать мои мысли?

— Это не мысли, - Вася придвинулась ближе, позволяя своим соскам едва касаться его груди, - а вполне очевидные физиологические реакции. И если я не ошибаюсь... - ее рука медленно провела вдоль его длины, - кто-то очень хочет утреннего повторения.

В мгновение ока Алекс перевернул ее на спину, приковывая к матрасу всем весом своего тела. Его руки, словно опытные путешественники, вновь отправились исследовать знакомые, но такие манящие территории. Пальцы скользнули вверх по ее бокам, заставив вздрогнуть от щекотки, затем нежно сжали грудь, заставляя сосок затвердеть под прикосновением.

— У нас сегодня самолет в шесть вечера, - прошептала она, но ее ноги уже сами собой обвились вокруг его бедер, а таз предательски приподнялся навстречу.

— Значит, есть еще целых десять часов, - промурлыкал он в ответ, в этот момент его палец скользнул между ее ног, обнаруживая там желанную влажность. - О, кто-то тоже не против утренних упражнений?

Их губы встретились в жарком поцелуе, пока он медленно, невероятно медленно входил в нее, давая привыкнуть к каждому сантиметру. Вася закинула руки ему за шею, втягивая его запах - смесь дорогого мужского парфюма, пота и чего-то неуловимо алексового.

Их ритм был совсем иным, чем ночью - неторопливым, ленивым, но от этого не менее сладостным. Алекс задерживался в ней на каждом выдохе, наслаждаясь тем, как ее внутренние мышцы обхватывают его. Его губы не отпускали ее шею, оставляя новые отметины рядом с вчерашними.

Когда волны удовольствия наконец накрыли их, они замерли, слившись воедино, не желая отпускать этот момент. Алекс прижал лоб к ее плечу, чувствуя, как их сердца бьются в унисон.

— Знаешь, что я сейчас понял? - спросил он позже, когда они наконец выбрались из постели и он налил кофе в две чашки.

— Что я самая красивая жена на свете? - кокетливо отозвалась Вася, стоя у окна в одной его рубашке, которая скользила по ее плечу, открывая следы его страсти.

— Нет, - он подошел сзади, обнял