Леди любят артефакты 3 - Яра Горина

В какой-то момент я поняла, что неприятное ощущение чужого взгляда исчезло, а затем услышала тихие удаляющиеся шаги.

— Бежать не пытайся, все равно не получится, — сказал Джефри, и дверь с лязгом захлопнулась. Ключ в замке провернулся на два оборота, после чего наступила тишина.

Трудно было сказать, сколько времени я пролежала на кровати без движения, пытаясь унять гулко колотящееся сердце. Внутренние часы молчали, за окном давно сгустилась тьма, и комнату освещали лишь маленькая лампа у кровати и серебристый лик полной луны.

После нескольких безуспешных попыток мне все же удалось сесть. Усталый разум настойчиво требовал убедиться в своих мрачных подозрениях. Цепляя взглядом даже самые незначительные детали, я осмотрелась.

Возможно, мне лучше было сделать это утром, когда тело и рассудок хотя бы немного придут в себя от неприятных потрясений сегодняшнего дня. Но глядя на обстановку, я понимала, что не зря потратила силы. Джефри принес меня в комнату своей старой нянюшки.

Качаясь, как былинка на ветру, я, держась за стену, поплелась в сторону окна. К счастью, спальня была маленькая, и весь путь занимал лишь несколько шагов. Дверь Джефри запер на ключ, но надежда умирает последней…

Я повернула ручку и что есть мочи дернула оконную раму. Она, ожидаемо, оказалась заперта. Даже если получится разбить стекло, в таком состоянии мне вряд ли удастся спуститься со второго этажа. Но если подкопить сил…

Размышляя о побеге, я поглядела вниз. В неясном свете луны проступали очертания густых кустов, похожих на притаившихся чудовищ, каких-то хозяйственных построек и низкорослых плодовых деревьев.

Можно взять одеяло, завернуть в него что-нибудь достаточно тяжелое и разбить стекло. Так будет меньше и шума, и шансов поцарапаться осколками. А дальше… Связать веревку из простыней, как герои романов? Об этом, наверное, можно подумать позже.

Обнадеженная найденным решением, я костяшками пальцев постучала по стеклу. Однако еле слышный глухой звук могильным камнем лег на мои планы. Да, все не могло быть так просто. Стекло оказалось зачарованным. Разбить его не выйдет, и трудно даже вообразить, сколько потребуется времени, чтобы распутать заклинания. А с моим истощением думать об этом бессмысленно.

Получается, комната была чем-то вроде темницы для няни Инграмов? Но зачем им удерживать старушку?

На нетвердых ногах я вернулась кровати и опустилась на постель. На тумбочке рядом с изголовьем стоял серебряный кувшин, и я потянулась к нему, стараясь не думать о том, что вода в нем может оказаться отравленной. Версия о том, что проблемы с магией вызваны каким-то ядом или еще чем-то подобным, казалась сейчас самой убедительной. Но с учетом того, что я ничего не пила, скорее всего, вещество действовало через кожу.

Приложившись к горлышку, я уняла жажду и краем глаза уловила собственное отражение в полированной поверхности. В комнате зеркала не было, а потому сейчас собственный вид заставил меня запаниковать. Под глазами залегли темные тени, губы приобрели отчетливую синеву, а лицо казалось настолько мертвенно-бледным и худым, словно я голодала несколько недель. Такого просто не могло произойти за один день!

Я вновь вперилась глазами в свое отражение. Даже в мутной поверхности угадывался мой затравленный взгляд. Очень похожий на тот, что я уже видела однажды. Таким же смотрела на нас с Беатрис нянюшка Инграмов — Бриджит Стоун, если это действительно ее настоящее имя.

От страшной догадки кувшин выпал из моих рук. Нет, такого просто не могло быть. Только вот всплывающие в памяти ужасные детали говорили об обратном. Медальон, который узнала Бетти, возбуждение старухи и то, как она тянула руки к воспитаннице, явно пытаясь что-то сказать. Теперь скорый отъезд мисс Скаллс заиграл новыми красками. Неужели старуха и есть та внезапно уехавшая гувернантка? Но как? Как такое возможно⁈

Вновь попыталась нащупать свою магию. Резерв был по-прежнему пуст. Ни капли не восстановилось с тех пор, как я очутилась в Малиновой Заводи. Значит ли это, что Инграмы каким-то образом его вытянули? И зачем?

Но если выжать магию до последней капли, то потом в ход идут жизненные силы. В какой-то момент человек попросту умрет от истощения, превратившись в сухую мумию, как это часто происходило в ритуалах жертвоприношений в смутные времена. Но что, если все время тянуть, оставляя крохи для поддержания жизни? Вероятно, магия будет потихоньку восстанавливаться, но тело преждевременно состарится, иссохнет…

Теория была дикая, но другого объяснения у меня попросту не было. Если я права, то Инграмы — монстры! Бедную мисс Скаллс стало жаль до слез. И себя тоже. Ведь если не удастся выбраться отсюда, то вскоре меня настигнет такая же участь.

От отчаяния хотелось взвыть, но я лишь крепче сжала кулаки и глубоко задышала в попытке унять приближающуюся истерику. Какая-то рациональная часть внутри меня упорно призывала к спокойствию.

Мое положение, определенно, лучше, чем у бедняжки Скаллс. Ее действительно никто не искал. Жаль, что Инграмы живут так тихо и вряд ли станут в ближайшие дни приглашать гостей. Но пока я нахожусь здесь, Генри не получит письмо. Ни утром, ни днем. Значит, есть шанс, что он заподозрит неладное.

Вспомнились шутки Блэквуда о том, что если в течение двух дней не будет вестей, он сам отправится Нордбург. Глаза увлажнились. Генри, как чувствовал!

Но в чем-то Джефри был прав. Пока меня хватятся, пока начнут искать… К этому времени близнецы раз десять успеют меня убить.

Утешало лишь то, что нас с Инграмом видели. Когда Генри станет ясно, что я не поднялась на борт, начнут опрашивать людей. Вспомнит ли меня лавочник из магазинчика сувениров или хозяин чайного домика? Хочется верить, что они хотя бы что-то расскажут.

И почему я не согласилась с тем, чтобы Тони проводил меня на дирижабль⁈ От сожаления ком подкатывал к горлу. Но самобичеванием делу не поможешь. Сейчас главная задача — тянуть время и постараться выжить. А еще надеяться, что лорд Блэквуд найдет меня раньше, чем Инграмы осуществят свой план. Ведь неизвестно, сколько им потребуется времени, чтобы превратить меня в развалину. Я живо представила, как Генри стоит у алтаря со сморщенной старушкой, и слезы сами собой потекли из глаз.

И тут меня озарило. Кольцо! Я совсем о нем забыла! А оно ведь явно старое, значит, велика вероятность, что и магическое. Такие в прежние времена часто зачаровывали на что-нибудь вроде улучшения здоровья, спокойный сон или красивый цвет лица. Оставалось надеяться, что предки Блэквудов не