Опекун - Ана Сакру

Робея в густой тишине спальни, девушка подцепила повлажневшими пальцами резинку трусов и стянула их до колен. Села на кровать, сняла трусики полностью и застыла так, часто и поверхностно дыша. По голой коже гулял озноб, внутри горело.

Ей хотелось быть соблазнительной, раскрепощенной, завораживающей, но она пока еще не могла полноценно играть в эти игры. Не видя в темноте поддержки в его глазах, не ощущая дурманящих прикосновений, Тая снова застеснялась, неуверенная ни в чем.

Это длилось несколько мучительных секунд, пока Кир, отлипнув спиной от дверного полотна, к ней приближался. Встал максимально близко к сидящей на краешке кровати девушке, нависая сверху как гора. Достал из кармана брюк короткую ленту презервативов, какой-то черный небольшой тюбик и небрежно бросил всё на прикроватную тумбочку. А затем наклонился к Таисии, крепко перехватив пальцами её подбородок, и поцеловал.

Тая закрыла глаза, тут же послушно уплывая в ощущения.

Холодные после улицы, горьковатые мужские губы, разгоряченное влажное дыхание, настойчивое давление языка, жалящий привкус крепкого алкоголя – она жадно ловила каждую крупицу, разбирая на атомы. Темная спальня словно закачалась вокруг, внизу живота требовательно затянуло.

Тая ощущала себе водой, меняющей состояние. Вот только внутри был лед, а теперь все таяло. Тело млело, мечтая обволакивать собой этого мужчину. Нагревалось, зная, что он способен довести ее до состояния пара, сделать легкой как облачко. Чувственная слабость струилась по венам, нарастала, туманила мозг.

И внутри разбухало первобытное желание быть для него мягкой и текучей, как тихая лесная река. И такой же затягивающей в свои тёмные безмолвные глубины.

Терпкий специфический вкус, ощущение тугой горячей плоти на языке, натяжение в уголках губ, задушенность и обильно выделяющаяся слюна – все это должно бы приносить дискомфорт, и приносило по отдельности, но вместе заставляло Таю дрожать от возбуждения и остро чувствовать, как между ног становится болезненно горячо и мокро. Низ живота тянуло ощущением неправильной пустоты. Внутренние мышцы рефлекторно напрягались в нетерпеливом ожидании.Кир короткими рывками расстегнул пуговицы на своей рубашке, пока они целовались, глубоко и развязно, пошло сплетаясь языками. Скинул рубашку на пол, щелкнул в тишине спальни пряжкой ремня. Выпрямился и, приспустив резинку боксеров, толкнулся налитой кровью головкой в Таины припухшие от поцелуя, влажные губы. Тая подняла на него глаза, медленно вбирая член глубже. Мужская ладонь на ее затылке дрогнула, прежде чем надавить и начать задавать темп. Пьяные взгляды скрестились, утопая в туманных отражениях в расширенных, бездонных в полутьме зрачках.

Она уперлась одной рукой в мужское каменное бедро, другой непроизвольно гладя, трогая свое тело – грудь, живот, ниже, пока не накрыла ладонью ставшие такими чувствительными половые губы. Застонала сдавленно, закрывая глаза и находя пальцами клитор. Подалась вперед, стараясь взять член как можно глубже. И, закашлявшись, резко отстранилась, поднимая на Кира расфокусированный взгляд и вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Моя очередь, Птенец, – Кирилл нагнулся, чтобы коротко и крепко поцеловать ее в припухшие, мокрые от слюны губы, подхватил подмышки и, укладывая на кровать, подтянул на подушки к самому изголовью.

Глава 54

Избавившись от остатков одежды, Кир навис сверху.

– Помнишь, что говорила мне сегодня в машине? – поинтересовался хрипло, проводя большим пальцем по ее приоткрытым губам, а ладонью обнимая щеку. Так, что и не отвернуться, только глаза в глаза… Чуть сильнее надавил пальцем на розовый рот, и Тая лизнула солоноватую подушечку, остро ощущая вкус его кожи, – Что не надо с тобой сдерживаться? Не надо? – с едва уловимым вызовом, от которого у Таи все тело покрылось мурашками, поднимающими волоски.

Она шумно задышала, смотря Киру в глаза, еще раз несмело тронула языком подушечку его большого пальца, раздвигающего ее губы. Тая не представляла, что именно он имеет ввиду, но от туманных картинок, прорисовывающихся в голове, плавились внутренности. Медленно кивнула, соглашаясь, не представляя на что. Внутренне напряглась, ожидая, что он сразу сделает что-то не то, но Кир лишь продолжал жадно вглядываться в ее запрокинутое к нему лицо. Глаза как тлеющие угли.

– Знаешь, Птенец, – хриплым шепотом, – Ты…– и не договорил, подминая ее под себя и крепко целуя в губы. Порывисто, глубоко, будто плюнул на все мысли в голове, отбрасывая их в сторону, оставляя только физическое, жаркое и интуитивно понятное между ними.

Кир перекатился на спину, увлекая за собой девушку, и устраивая ее сверху. Мужские руки лихорадочно заскользили по белому в полутьме женскому телу. Погладили спину, смяли ягодицы, пальцы провели между, давя на мышечное колечко ануса и опускаясь ниже, пока не раздвинули набухшие, мокрые сладки. Тая вздрогнула и тихо застонала ему в рот, ощущая, как Кир проникает в нее двумя пальцами, ощупывая изнутри. Заерзала на мужских бедрах, потираясь о горячий твердый член низом живота.

Сердце бешено зачастило.

Она еще никогда не была сверху, но ей хотелось попробовать, хоть и стеснение и накатывало обжигающими волнами. Она ведь тогда выпрямится, а не так сейчас – будет лежать распластанная на его груди. А значит Кир будет на нее смотреть…Эта мысль будоражила, заставляла нервничать. И она не умеет…Но его язык так сплетался с ее язычком, ритмично толкаясь вглубь рта. Пальцы в лоне в такт повторяли эти толчки, растягивая, что желание с каждой секундой перевешивало робость.

Тая провела ладошкой вниз по мужским ребрам, подобралась к животу и обхватила дернувшийся член в кольцо, сдвигая с головки нежную кожицу. Кир зашипел, разрывая поцелуй, рефлекторно подался бедрами ей в руку и неожиданно,вместо того, чтобы подсадить девушку пониже, чтобы войти в нее, рывком поднял ее бедра выше, к самому своему лицу.

Тая шокировано охнула, попыталась поменять позу, но Кир так крепко держал ее ягодицы, наверняка оставляя синяки, и уже проводил по раскрытой перед ним промежности широким движением языка.

Тая задрожала, стыд обжег кислотой.

Боже, как она вообще смотрится с такого ракурса?

Это для нее запредельное что-то… – Кир, – пропищала задушено. – В изголовье кровати руками упрись, – пробормотал он в ответ рассеянно и сипло.

И каждое слово горячим потоком воздуха обдувало ее мокрую промежность. Она чувствовала, как шевелятся его губы при этом, касаясь её половых губ. По телу гуляла крупная дрожь. И с губ сорвался тихий, вымученный стон, когда он снова поцеловал ее в самую сердцевину, толкая язык в лоно и крепче прижимая девичьи бедра к своему лицу.

Боже, боже…

Тая судорожно вцепилась пальцами в спинку кровати, ища опору и немного перераспределяя вес. При