Опекун - Ана Сакру

этом двинула случайно бедрами и снова простонала сдавленно от острых, пронзающих насквозь ощущений. Пошлых, но таких сладких, что она несмело сделала это еще раз, жмурясь до красных мушек в глазах.

О, твою мать…

Она будто сама имела его рот. Это было как-то неправильно и маняще. Кир что-то одобрительно промычал, почувствовав, что она смелеет. Легонько шлепнул девушку по ягодице, сам подтолкнул ее бедра, поощряя перестать пытаться думать и начать только ощущать.

Под хныкающие Таины стоны пересадил ее чуть ниже, чтобы переключиться языком на клитор, а пальцами заполнить в набухшем лоне жадную, сжимающую фаланги пустоту. Тая застонала громче, подаваясь бедрами навстречу и постепенно ускоряясь, уперлась лбом в стену, до боли сжимая ладонями грозящую сломаться спинку кровати.

На коже выступила испарина, знойное, обжигающее напряжение между ног настойчиво росло, заставляя мышцы бедер то и дело каменеть. Тело начало извиваться, и она то хватала Кира за волосы, вытягиваясь над ним струной, то наоборот оседала ниже, чуть его не душа.

О, черт, о черт, это настолько неправильно, что от одного этого было сладко…

Ее так вело, так хотелось кончить, что, когда он одной рукой нащупал тюбик с лубрикантом на тумбочке и выдавил приличное количество смазки прямо между Таиных ягодиц, она и не думала возражать. Лишь коротко дернулась от того, что гель оказался прохладным, и утробно, глухо рассмеялась из-за разлившегося по спальне вкусного запаха вишни. А потом тонко всхлипнула, когда пальцы Кира оказались не только в ее скользком, разгоряченном лоне, но и выше. Очень непривычно и немножко больно. Тело охватили странные слабость и зуд. Весь низ туловища будто онемел, делаясь безвольным. А когда Кирилл задвигал пальцами и там, и там, ударяя по клитору языком, Тая практически взвыла.

– Кир…Кир…Ки-и-и…Не надо…Боже…Бля..Да-а-а-а…Да-да-да!

От того, как тело болезненно скрутило в судороге, хотелось разрыдаться, одинокие слезинки повисли на ресницах, между ног все сжималось до предела и жутко пульсировало. Сознание не ловило реальность, путая картинки.

Тая рвано дышала, обмякая и прижимаясь щекой к стене над спинкой кровати, а Кир каким-то образом уже оказался стоящим на коленях у нее за спиной и рвал зубами фольгу презерватива.

Мягко прижал ее голову плотнее к стене, фиксируя, другой рукой подтянул к себе Таины бедра. Плавный глубокий толчок и Тая, выгибаясь в пояснице, глухо застонала, чувствуя, как его член раздвигает собой еще спазмирующие стеночки лона. И мешает немного – слишком все чувствительно, и так до озноба кайфово. Подалась навстречу резким ударам Раз, два, три…Подняла руки выше, упираясь в стену рядом с лицом и закрывая глаза. И испуганно дернулась, когда он вытащил член и приставил выше.

– К- Кир…

– Тихо, Тай, – рыкнул ей в ухо вибрирующим шепотом. Прикусил мочку, играясь языком с сережкой.

И надавил. От прострелившей острой боли Тая захныкала. На пояснице мгновенно выступили капельки холодного пота.

– Тихо, всё- всё, ты же расслаблена была…Давай, просто не напрягайся…И будет хорошо…Очень хорошо…Ты же мне веришь, Тайка? – жарко, отрывисто зашептал Кир, беспорядочно целуя ее в висок, щеку, мокрые, дрожащие ресницы, уголок приоткрытых губ.

Его бедра замерли, не двигаясь больше, руки мягко, успокаивающе гладили девушку по влажной спине. Она начала дышать ровнее, острый укол боли ушел, оставляя напрягающий, горящий зуд внутри. Вроде бы неприятный, но ощущение запретности придавало ему странный манящий привкус.

Позволила бы она кому-то другому такое?

Тая даже представить себе это не могла, но с Киром…И эта мысль вдруг заводила, будоражила…

– Тш-ш-ш…Ну вот…Вишневая моя девочка…моя…Птенец…– он все что-то неразборчиво ласково бормотал, вводя Таю в чувственный транс.

Одной ладонью накрыл ее руку, которой она упиралась в стену, переплел их пальцы вместе, второй медленно потянул женские дрожащие бедра на себя. Тая болезненно заскулила, но ее стон утонул в пошлом развязном поцелуе, затих от движений его языка у нее во рту.

– Давай, расслабься для меня, – бормотал Кир ей губы, толкаясь смелее и постепенно увеличивая амплитуду и темп, – Очень тугая попка…Всю хочу тебя…Только моя…Вся моя…

Минуты застыли, плавясь. Воздух загустел, пропитываясь их по’том, соками и ароматом вишневого лубриканта. И Тая тонула в этом насыщенном зное, потерявшись, уплывая.

Сама не поняла, когда боль ушла, оставляя лишь растекшуюся по венам слабость и беспокоящий внутри зуд. Не знала, с какого момента Кир смог позволить себе двигаться размашисто и резко, полностью подчинив ее себе. Не осознала, когда именно ей это начало по-настоящему нравиться, до предела возбуждая. Так, что ноги подкашивались, в горле пересохло от хриплых стонов, а бедра, все в испарине, сами подавались навстречу мужским, встречаясь влажными, оглушающими шлепками.

Одной рукой она так и упиралась в стену, а сверху лежала большая ладонь Кира, и пальцы их были до боли в костяшках переплетены. Другой же Тая накрыла собственный лобок, пытаясь помочь себе быстрее прийти к финишу, болезненно маячившему где-то слишком близко. Стоять на этой грани было мучительно – тело выдыхалось, мышцы спазмировали.

Слишком остро, слишком непривычно, всё было слишком для нее.

Когда Кир не, выходя из нее, перевернулся на спину и утянул девушку за собой, укладывая лопатками себе на грудь, у Таи даже не было сил и желания хоть для виду дернуться. Лишь сипло застонала, закрывая глаза и безвольно упирая пятки в его согнутые колени. В такой позе ей казалось, что он еще глубже, пронизывает ее насквозь.

Кир потянулся к ее губам, прошелся по ним языком, обжигая своим мокрым разгоряченным дыханием. Крепче перехватил ее бедра, чуть приподнимая над собой, одной рукой накрыл промежность девушки, давя основанием на клитор и вставляя пальцы в пустое, набухшее от прилившей крови лоно. Хищно прикусил Таины губы, целуя, и начал резко вбивать член в ее горящую попку, удерживая так. Тая тихо взвыла, выгибаясь и рефлекторно пытаясь выкрутиться. В первую секунду ее накрыла паника, что он ее сейчас порвет, а во вторую ее уже трясло от второго, мощного оргазма. Тело скрутило в простреливающем спазме, ноги задрожали, и она, сильно дернувшись, соскочила с Кира, падая рядом на кровать.

Свернулась калачиком, через секунду растянулась звездой. По телу волны бродили, перед глазами красными кругами плыло. Потолок закружил над головой.

Сквозь знойную дымку, словно в замедленной съемке смотрела, как Кир становится перед нед, распластанной, на колени, срывает презерватив и быстро- быстро водит кулаком по подрагивающему от перевозбуждения стволу. Как у него при этом застывают черты лица, тяжелеют веки, приоткрываются губы. Как его совершенно стеклянный взгляд тормозит в районе её глаз. А потом черты мужского лица словно идут рябью от пробежавшей