Заповедный тупик - Катерина Крутова

– Иди ко мне, – позвал ласково и, подхватив под мышки, потянул вверх. И пока Саша поднималась с колен, скользя по телу Тони, проведя почти каменный член меж округлыми холмами груди, руки мужчины ласкали ее спину, расстегивали лифчик, освобождали от остатков одежды. – И здесь хочется быть главной? – Рыжая борода огнем обожгла щеку, а мочка уха ощутила легкий укус. – Отпусти себя…

Антон целовал шею, и, пока одна рука крепко прижимала к себе Сашку, лишая маневра, другая стягивала трусы, обнажая ягодицы, гладила, опускаясь ниже, раздвигая складки, тянулась вдоль промежности к половым губам. Саша вздрогнула, выгнулась, поднимаясь на цыпочки, когда пальцы Куликова задели стертую недавним сексом кожу. Тони держал ее уверенно, почти отрывая от пола. Целуя шею, ключицы, он постепенно двигался к аккуратной маленькой груди, чтобы прижать зубами твердый сосок. В тот же миг пальцы коснулись клитора, очертили его и устремились дальше внутрь. Пришел черед Сашки вцепиться в широкие плечи Антона, закрыть глаза, зарыться лицом в рыжие вихры и шумно дышать от рвущихся наружу стонов. Тохины два пальца внутри были не просто ощутимы, а равносильны полноценному члену среднестатистического мужчины. А Куликов уже встал на колени и, подхватив стройную девичью ногу, закинул ее себе на плечо, вынуждая Алекс балансировать подобно балерине в фуэте. Борода уколола нежную кожу на внутренней стороне бедра, а усы защекотали половые губы.

– Щекотно! – Саша не сдержала мурлыкающего смешка.

– А так? – Антон лизнул клитор. Сильный упругий язык очертил контур по кругу, задрожал у самого основания и принялся методично ласкать сверху вниз и обратно. Щетина при этом продолжала колоться и щекотать, а пальцы внутри ускоряли темп, двигаясь все резче и проникая все глубже.

«И смех и грех», – мысленно ответила Куликову Александра, способная вслух только поскуливать от удовольствия. Острота ощущений сводила пальцы. Колкий жар растекался по телу, вызывал дрожь в ногах и заставлял сильнее прижиматься к единственной опоре – коленопреклоненному мужчине, чьи ласки грозили довести до потери сознания. Пошлые чавкающие хлюпающие звуки смешивались с уже несдерживаемыми громкими стонами. Не контролируя себя, Саша сжала в кулаке рыжие вихры и тут же чуть не взвыла от обиды. Антон остановился.

– Любишь лысых? – Тихий ироничный вопрос доходил медленно, пробиваясь через затуманенное страстью сознание.

– А? – только и сумела выдавить Алекс и лишь пару секунд спустя разжала пальцы, с удивлением заметив несколько прилипших к ладони рыжих волосков.

А Куликов уже поднимался, подхватывал ее на руки и нес на кровать. Низ живота пульсировал мучительным томлением. Потребность заполнить пустоту заставила Сашу обхватить Тохино лицо ладонями и прильнуть в поцелуе. Он ответил с готовностью, оттягивая и прикусывая нижнюю губу и сплетая языки. Сладковатый привкус собственной смазки возбудил ее еще больше, подобно афродизиаку. Не хотелось ничего контролировать и решать, исчезли мысли о правильности происходящего и внешнем виде, отступили смущение и боязнь близости. Единственное желание пульсировало там, где недавно ритмично двигались указательный и средний пальцы правой мужской руки. Откинувшись на покрывало, Алекс смотрела, как падает на пол блестящая упаковка от презерватива, как прозрачный латекс покрывает вздувшиеся вены, опоясывающие мощный эрегированный член. Куликов навис сверху, раздвинул коленом бледные бедра и замер, внимательно глядя в темные глаза. Алекс чувствовала, как пульсирует набухший клитор от вибрирующих прикосновений члена, как буквально истекает жаждой горячее лоно.

– Я войду? – прозвучало настолько серьезно, что Саша опешила и тут же заржала.

– Постучать не забудь! – с хохотом ответила она и услышала «тук-тук-тук» о спинку кровати.

От смеха мышцы напряглись, и осторожное поступательное движение Антона внутрь отозвалось болью. Она вздрогнула, инстинктивно сжимаясь еще сильнее и отодвигаясь от любовника. Куликов остановился, подхватил одной рукой Сашу под лопатки и, прижав к себе, принялся покрывать поцелуями лоб, щеки, шею, плечи, грудь. Ласковые прикосновения чередовались с мягкими укусами, ладонь успокаивающе гладила спину, и Алекс расслаблялась, а Тони неторопливо входил все глубже, пока не заполнил ее без остатка.

– У тебя кожа как бархат, – прошептал он, обводя языком ареолу соска.

– А у тебя член точно каменный, – двигаясь бедрами навстречу, пробормотала Саша и скрестила ноги на ягодицах Антона.

Куликов не спешил. Плавно и медленно он то почти полностью выходил из Алекс, и тогда она требовательно скулила и вжимала пятки в напряженную мужскую задницу, то неторопливо подавался внутрь, и Саша выгибалась, на шумном вдохе закусывая губу. Постепенно темп ускорялся. Алекс подхватила яростные движения Тони, оплела руками широкую спину и, закрыв глаза, внимала хриплым стонам, становящимся все громче. Куликов был везде. Его ладони прижимали Сашку к мощной груди, его губы обжигали шею, его зубы покусывали кончик ее языка, сильные бедра раздвигали ноги и вминали в жесткий матрас худое тело. Антон стал резким, вбиваясь в нее интенсивно, словно не заботясь более о чувствах любовницы. Но Алекс уже и самой было не до нежности. Заполненная без остатка, она пылала. Бесконтрольные, яростные эмоции выплеснулись из подсознания, превращая грубость в ласку, а силу в признание чувств. Алекс держал в лапах неукротимый лесной зверь, вырвавшийся на свободу. И она закричала. Впервые за весь свой сексуальный опыт. Закричала, не думая о соседях, отдавая этому первобытному порыву все накопленные эмоции. Ответом было глухое рычание и толчок такой силы, что солнечное сплетение на миг точно выключило свет. Саша потерялась в ощущениях. Кажется, она царапалась, интенсивно подмахивая бедрами, словно можно было стать еще ближе, проникнуть еще глубже, чем они уже смогли. Она кричала, стонала и вновь сбивалась на хриплый крик, а Тони сцеловывал неизвестно почему появившиеся слезы и громко шептал ей на ухо: «Сашка… моя Сашка».

Спроси их кто-нибудь, сколько времени продолжалось это безумие и кто кончил первым, вряд ли получил бы вразумительный ответ. Утомленные, вспотевшие, они еще долго сжимали друг друга в объятиях, пока пульс не вернулся к привычному ритму.

– Я курить хочу. Пойдешь со мной? – Антон осторожно высвободился и заглянул во все еще влажные темные глаза Александры.

– Я вряд ли смогу ходить в ближайшие пару часов. – Саша откинулась на подушку и довольно улыбнулась. – Только если ты меня отнесешь.

– Не вопрос. – Здоровяк запеленал ее в одеяло, точно младенца, сам завернулся в покрывало, как римлянин в тогу, и, подхватив кулек с Алекс на руки, вышел на балкон.

Дождь кончился, и в красноватом ночном небе мегаполиса кое-где угадывались неяркие звезды. Устроившись на пластиковом уличном стуле, Антон усадил