Из пепла. Сквозь миры - Виктория Ксантэс

Мы переступили через границу разрыва, чувствуя себя опустошенными, сбитыми с толку, растерянными, не в силах поверить в увиденное. Я прижимала к груди найденный ветхий манускрипт, словно последнюю тонкую ниточку, которая могла привести нас к решению невыполнимой задачи — спасти от гибели мир Риконс.

Данакс крепче прижал меня к себе и произнес:

— Уже поздняя ночь. Все спят. Утром доложим Его Величеству, — предложил мой муж.

— Поддерживаю. Думать лучше на свежую голову, — произнес наставник усталым голосом.

И мы распрощались. Каждый направился в свои покои.

Я приняла теплый тропический душ и улеглась в постель, положив голову на грудь своего мужа. Мое уставшее тело обмякло, и я почувствовала, как прошла боль, даруя наслаждение от расслабления. В объятиях мужа я чувствовала безопасность, гармонию и единство в отношениях. Не понимаю, как я раньше жила без него? Я не представляю своей жизни без Данакса. Он — неотделимая часть меня. Мы едины. Он мой супруг. Моя семья. Защита и опора.

Глава 23

Даниэлла

Я видела на лесной поляне красивую голубоглазую девушку с лазурными волосами в белом легком платье. Ветер развевал ее волосы, делая ее образ еще более воздушным и невесомым. Девушка широко улыбнулась и, распахнув свои сапфировые крылья, взлетела на вершину горы. Она обернулась ко мне, и я почувствовала ее пристальный взгляд, который, казалось, проникал в самые глубины моей души.

— Магической ночи, дочь моя, — произнесла она, не отрывая от меня своего проницательного взгляда.

Мое сердце стало биться быстрее, а пульс участился. Я вмиг покрылась холодным потом. Мне послышалось? Показалось? Или она назвала меня своей дочерью?

— Вы кто? — прошептала я, едва разомкнув губы.

Ее взгляд наполнился болью, страданием и виной.

— Я твоя мама. Меня зовут Актавиан. Мы с тобой общаемся во сне в ином измерении, а это значит, ты нашла мои записи.

— Я нашла манускрипт первородных «Истоки», — вымолвила я.

— «Истоки»? Да, это мои записи, которые написаны моей кровью. Причина, по которой они должны проявиться, — это разрушение мира Риконс. В этих записях я рассказываю, с чего все начиналось, как образовывался мир, как управлять его энергией.

— Риконс поглощает черная воронка, известная как Пожиратель миров. Если быть честной, я даже не представляю, как с этим справиться, — посетовала я.

Моя мать — первородная? У меня было много вопросов к Актавиан. Но для меня она оставалась незнакомой собеседницей. Куда важнее сейчас выяснить, как не допустить гибели Риконса.

— Черная воронка, — задумчиво произнесла она. — «Истоки» хранят в себе ответы на все твои вопросы. Пролей на него свою кровь, и манускрипт раскроет тебе все свои тайны. Общение в снах всегда кратковременное. Но я тебе обещаю, я отвечу на все твои вопросы в следующих сновидениях. А сейчас куда важнее показать тебе, как образовывался мир Риконс.

Я чувствую, как солнце греет мою кожу, и слышу пение птиц на деревьях. Воздух кажется таким чистым и свежим, что я не могу удержаться от глубокого вдоха. Пейзаж перед моим взором сменился. Теперь я вижу восемь первородных, отважных мужчин и красивых женщин, читающих заклинание в унисон.

Грейдфрин находился ближе всего ко мне, его черные крылья были широко распахнуты, а сам он был одет в черное. Его магия тонкой ниткой протянулась к прекрасной девушке с рубиновыми волосами и кроваво-красными глазами. От нее струилась магия к мужчине в белоснежном одеянии с пепельными волосами, рассыпающимися по плечам. Магия целителя устремилась к обворожительной золотоволосой горгоне, которая расправила свои роскошные крылья.

Дальше я увидела феникса, мага, дриаду и кумо. При чтении заклинания чувствовалось их единство. Они — представители разных рас, у каждого своя культура. Но сейчас различия между ними не ощущались, так как они были объединены общей идеей и целью.

— Каждый первородный читает заклинание, тем самым насыщая своей энергией мир. Каждая раса уникальна, и каждый из нас является ее маленьким звеном, составляющим сложный механизм, — заключила я, наблюдая за действиями первородных.

Актавиан улыбнулась и произнесла:

— Верно. Эта энергия удерживает парящие острова в воздухе. Первородные, произнося заклинания, объединяли свои магии в единое целое. По такому же принципу все острова связаны магической связью, которая включила в себя энергию восьми первородных. Если разорвется одна магическая связь между островами, то начнут разрушаться и остальные, что может привести к катастрофическим последствиям.

После того, как я услышала эти слова, у меня в голове начала складываться картина. Война является причиной всех бед и погибели. В результате боевых действий был когда-то разрушен первый остров. Магическая связь между соседними островами разорвалась, что нарушило баланс магии. Это привело к разрушению следующих островов.

— Все в этом мире связанно, как звенья в цепи. Каждое звено важно и нужно для того, чтобы цепь была прочной и надежной, — сказала я.

— Да, ты все правильно поняла. Дочь моя, твой сон тревожат. Ты пробуждаешься, — Актавиан выговорила.

— Нет! Постой! Как остановить разрушение мира во время войны? — выкрикнула я.

Я внезапно проснулась посреди ночи и встретилась с обеспокоенным взглядом Данакса. Я чувствовала мелкую дрожь по всему телу от холода. Супруг укрыл меня одеялом. Он смотрел на меня и пытался понять, что происходит.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Я была в ином измерении и общалась с мамой, — с трудом вымолвила я сквозь стиснутые зубы.

Его бровь приподнялась от удивления.

— На тебе остался ее энергетический след и шлейф цитрусово-океанического запаха.

— Ее зовут Актавиан. Она первородный феникс. Манускрипт «Истоки» — это ее записи.

Я рассказала мужу о своем общении с Актавиан. Он внимательно меня слушал и не перебивал. Он был озадачен. А после супруг встал с кровати и протянул мне манускрипт.

— Думаю, надо провести обряд. Такие обряды принято называть распечатыванием, — произнес он и одновременно с помощью магии всоздал в воздухе обоюдоострый изогнутый кинжал.

Он аккуратно провел лезвием кинжала по моей ладони, окропляя кровью манускрипт, который стал воспламеняться от каждой капли моей крови и наконец полностью загорелся. Из пепла появился он же, но его листочки еще