Одно небо над нами - Марта Заозерная

нельзя – «Ты там с одним обнимаешься вечно». На свадьбе сестры – «Не танцуй». На дне рождения подруги – «Пересядь, на тебя сосед справа косится». Зашуганной я не стала, но утомляло это без меры, проще никуда не ходить было, чем это всё слушать.

С Олегом всё хорошо было. Считала и считаю его человеком прекрасным. Но он публичная личность. Мне это мешает. Каждый шаг у всех на виду. Для него это жизнь, а мне мытарство. Наученная своим опытом, его я в рамки ставить не стала.

Был ещё неприятный случай, но о таком не вспоминают.

С Лёшей звезды сошлись. Рядом с ним мне смесь дофамина и окситоцина по венам пускают. Объемы последнего, судя по всему, просто зашкаливают, потому что чувство привязанности нарастает с каждой секундой, как нежность. При этом хочется ещё и ещё, чтобы взорваться как шарик, только от удовольствия. Видимся мы раза четыре в неделю, больше я не могу, но потом он психует и приезжает с ночевкой. Краны не текут, поэтому всю ночь я могу о него греться, ведь он не уходит менять непонятные прокладки да резиночки, как в первую ночь.

Нас там ждут, а я чуть ли не сплю у него на груди.

– Надо идти. Твоя мама о нас подумает нехорошее.

Лёша смеётся.

– Существенный повод, – прижимается губами к моей макушке, целует. Затем отпускает, меняет позу, заставляет назад наклониться и губами проходится по следу от ремня, слегка край белья приспуская. – После поедем ко мне. Сегодня и завтра, весь день, со мной. Потом как захочешь, но пока я не готов тебя отпускать, побудешь под присмотром, – наслаждаюсь его строгим, в тоже время заботливым голосом. Касаюсь бьющейся венки у него на виске. Может я того… отлетела в мир иной всё-таки?

Хочется быть деструктивной. Весь день в постели валяться, обнимать Лёшу, не принося пользы ни обществу, ни людям отдельным. Хочу его себе.

– Я испугалась, – горько вздыхаю. – За себя так впервые. А помню все случаи. С Агатой на ИВЛ, с Агатой на обследованиях из-за аномалии развития внутренних органов, с мамой после операции. Но мой личный топ будет этот случай. Я этих огромных машин и без того боялась всегда. Они полторы полосы занимают, вечно жаться к обочине приходится. Теперь вообще по полям объезжать буду, – сейчас мне это не кажется шуткой. Перед весь в хлам. Затормози на мгновение позже и укатало бы между бетоном и тягачом.

– Мы с тобой вечером обсудим все варианты. Выберем тебе водителя вместе.

– Это ты называешь обсудить варианты? – посмеиваюсь, когда он рубашку мне под юбку заправляет и попутно лапает всю.

– Ты сейчас доболтаешься, и осуждение в глазах моей матери будет весьма обоснованным, – от вида растерянности в моих глазах ему становится весело.

Дальше всё проходит прекрасно. Агата слегка отойдя – у неё вообще где-то спрятан маленький переключатель – эмоционально и слезно рассказывает о том, что они на УЗИ были сегодня, и ларчик раскрылся. Маленькая кошечка версии два соизволила показаться во всей красе. Лилейность через края льётся. Свои милые ножки я помню прекрасно. Безбожно маленькие и вкусно пахнущие молоком и сладкой нежностью.

Дина и Галина Викторовна ахают. Очень синхронно. О том, что я видела, они могут только мечтать. Они, как и миллионы мам мальчиков, мечтали о девочке, хотя бы одной. Пока Агата поздравления принимает, мой будущий зять – надежда, что он им станет, меня не покидает – сидит со слегка пришибленным видом. О мой хороший, это всегда так волнительно.

Глава 41

Елена

– Лёш, это я. Только не ругайся, набрала, как только смогла, – говорю, а сама немного зажмуриваюсь. Никогда, за почти что полгода, он на меня не кричал, даже голоса не повышал, но сейчас попирать есть за что. – Я в Черноземном. С севшим телефоном и без фар.

Слышу, как он сглатывает, сквозь плотно сжатые челюсти.

– А где твои фары, солнышко вредное?

– Потухли. Все до одной. Один молодой человек очень любезно сопроводил меня до кафе и телефон одолжил позвонить, но мне его отпустить надо. Дома ждут.

– Что за кафе? – слышу шаги Лёши в трубке.

– На вид «У Ашота», ты сразу узнаешь. Оно тут одно, вдоль трассы. Табличка отсутствует. Я тебя внутри подожду.

Он хоть и не говорил, что приедет, но это понятно и так. Лёша себе не изменяет. В нескольких словах ещё объясняю, как проще найти будет. Он даже не спрашивает, как так вышло, что у нового авто фары сели. Привык. Я крайне «везучая», так было всегда. За мной никогда нельзя в очередь становиться, она обязательно будет самая медленно двигающаяся, мешком мелочи кто-то расплатится или Галю позовут, возврат сделать. Чтоб было понятно, я одна из тех, кто один-единственный стоит в общественном транспорте, потому что встал рядом с пассажирами, что до конечной едут.

Даже привыкнув к такого рода приключениям, ехать ночью в полной темноте оказалось очень захватывающе. Все шнуры для зарядки телефона забыла в офисе. Из всех проезжающих мимо и сигналящих, лишь один парень помог. И сейчас напрочь отказался вознаграждение брать, заверив, что с радостью со мной посидел бы, но дома жена ждет беременная.

К слову, о беременных. Мой пупс меня тоже, скорее всего, потерял. Теперь у Агаты новая лихорадка – она боится рожать. Чем ближе дата условно определенная, тем тревога сильнее. Чтобы хоть как-то её поддержать, мы решили, что роды будут партнерскими. В моем присутствии. Будем на пару бояться.

Так и живём.

Внутри заведение общепита вид имеет вполне сносный. Главное – чисто. Заказываю чай. Милая девушка предлагает борщ заказать.

Сижу браслет от часов свой рассматриваю. Первый раз я в месте подобном. На улице, около кафе, несколько десятков фур припарковано. Сидеть тихо, как мышка, чтобы не привлекать в себе внимания – не про это место. Из посетителей я одна