Зов призрачных сердец - Татьяна Ма

– Алёша! – вскрикнула она, чувствуя, как все вокруг хлюпает, сжимает ее и тянет вниз.

Алексей метнулся к ней, схватил за руку и, собрав все свои силы, вытащил из трясины. Слава богу, он сам крепко стоял на твердом островке.

Куда идти дальше, в полной темноте, Алексей понять не мог. Длинным прутом, что он сломил у хилой березки, росшей посреди топи, он прощупывал участок за участком, но везде, куда ни ткни, была трясина.

– Не та тропинка-то, – пробормотал он.

– Что же делать, Алёша? – в отчаянии прошептала Елена.

Словно насмехаясь над ними, над болотом разнесся смех князя.

– Не выбраться тебе из этих болот, Софья! Ни тебе, ни полюбовнику твоему! Так и сгинете. До утра тут стоять буду. И весь день стоять буду! А потом посмотрю, как топь вас пожрет, – расхохотался князь.

– Батюшка совсем рехнулся, – покачала головой Елена.

– Нам так и так не жить, Еленушка. – Обнял ее Алексей. – В болото дальше пойдем – провалимся. А надумаем возвернуться – князь с нас с живых шкуры спустит.

– Лучше уж я тут, с тобой, погибну, чем снова попаду в его руки, – с дрожью в голосе проговорила Елена. – Он матушку мою в подземелье сгноил, – всхлипнула она.

Алексей прижал Елену к себе и погладил по голове, попытавшись утешить, только слабо было то утешение. Не рассчитал он силы, думал, хорошо дорогу запомнил, что по краю болота шла, но страх перед князем, который почти настиг их, загнал беглецов в самый центр топи.

Они долго сидели молча, а потом Елена вдруг увидела два мерцающих огонька, которые приближались к ним не с той стороны, где их поджидал князь, а с другой, из самого сердца болота.

– Что это? – прошептала Елена.

Алексей ничего не ответил. Он с изумлением увидел, как из густой черноты ночи выходили две фигуры. Мужчина и женщина. Они были словно дымка, которая светилась серебристым светом, но была такой тонкой, что можно было видеть сквозь фигуры.

Женщина поманила Елену и Алексея рукой, предлагая следовать за ней и ее спутником.

– Болотный морок, – пробормотал Алексей.

– Нет, Алёша, я думаю, это та самая Софья и ее Ратмир. Помнишь, я тебе про них легенду рассказывала?

– И что же, нам довериться призракам? – спросил Алексей.

– А что еще нам остается?

Взявшись за руки, они молча последовали за призраками.

Тропа, по которой их вели, была узкой, но ни Алексей, ни Елена этого не замечали. Они доверились двум влюбленным, чьи жизни оборвались в этом болоте, когда они пытались спастись от помешавшегося Левона Хворостина, и смело ступали вслед за ними.

Уже ближе к рассвету они вышли на твердую землю. Красивое лицо Софьи озарилось улыбкой. Она взяла за руку Ратмира, и оба призрака исчезли.

Дашка очнулась в темноте, которая, правда, перемежалась серыми бликами пробуждающегося утра. Свет был тусклый и преломленный.

Голова раскалывалась от боли. Руки и ноги были связаны. Во рту торчала какая-то тряпка, от которой она давилась и задыхалась. Она чувствовала запах дерева, сырой кожи, смрад разложения и гнили.

Она увидела над собой сводчатый потолок и сразу догадалась, что находится в склепе. Только здесь так пахло. Она этот запах учуяла, когда пришла этим ходом выручать Елену. А тусклый свет – от крошечных витражных вставок, что были под самым потолком и служили украшением склепа.

Попытки сесть не увенчались успехом – Дашку крепко обматывали веревки, охватывая ее ноги, словно коконом.

«Гроб, – поняла она. – Я лежу в гробу».

Какое-то время она билась, пытаясь перевернуться, выплюнуть кляп, сделать хоть что-то, но все было тщетно.

Вскоре кто-то вошел в усыпальницу, и Дашка в отчаянии замычала.

Тут же над ней склонилось лицо князя Хворостина. Он был взлохмачен. Лицо исцарапано и кровоточило. На Дашку смотрели совершенно обезумевшие глаза.

– За участие в побеге сгниешь здесь! – прошипел князь. – Запороть бы тебя до смерти, да слишком легкая казнь. А надо бы, чтобы и в посмертии знала ты свои грехи.

Дашка в ужасе попыталась воззвать к князю, но он отвернулся и крикнул слуге:

– Митрофан, подай крышку!

Прежде чем накрыть гроб с живой Дарьей внутри, князь коротко рассмеялся и сказал:

– И почто только сгубила себя, дура? Ленка-то с кузнецом в болотах сгинули.

По злому отчаянию, блеснувшему в глазах князя, Дашка поняла – соврал он. Жива Елена! Жива!

Крышка опустилась на гроб, потом раздался какой-то щелчок, а Дашка тихо завыла.

Сквозь толщу дерева она услышала слова князя:

– Дверь замуруй, чтобы ни отсюда, ни сюда входу не было.

– Сию минуту, ваше сиятельство, все исполню.

Дашка выла и билась, пока Митрофан замуровывал склеп под внимательным взглядом князя.

«Не будет мне спасения, – поняла она, когда снаружи все затихло. – И правда, дура я».

Эпилог

Наше время

Четыре месяца спустя

Солнечные лучи пробивались сквозь ажурную листву деревьев, окрашивая все вокруг в теплые оттенки осени. Воздух был свежим, пахнущим землей, опадающими листьями и чем-то неуловимо старым, словно само время здесь замедлилось.

На деревенском кладбище собралась небольшая группа людей. Погода для похорон была самой благоприятной: ни дождя, ни ветра, ни холода.

Рядом стояло два гроба: один богатый, с резными украшениями по краям, с позолоченными ручками, другой – попроще.

– Вот так все и закончится, – тихо произнесла Рада, стоя рядом с Алексеем.

Две могилы выкопали рядом. Одну для княгини Хворостиной, матери Елены, которая больше двухсот лет не могла найти упокоения. Вторая предназначалась для Дарьи Кругловой, тоже умершей жуткой смертью.

Останки обеих женщин забирали в исследовательскую лабораторию, где удалось взять образцы ДНК и убедиться, что девушка, которую обнаружили связанной в гробу, действительно находится в родстве с ныне живущими представителями семьи Кругловых. Определить, являлся ли скелет, найденный в подземелье, кем-то из рода Хворостиных, не представлялось возможным.

– Однако, в будущем, если вы найдете потомков ее детей, то можно будет установить родство, – сказали Алексею в лаборатории.

Впрочем, все это было формальностью. Они с Радой прекрасно знали, кого они нашли и кого собирались предать земле, чтобы их души спустя столько веков наконец-то обрели покой.

– Все же мне ее очень жаль, – кивнула Рада на гроб Дарьи. – Простая девка, из крепостных, пожертвовала собой, чтобы спасти княжну Елену.

– Думаешь, она пожалела?

– Кто бы не пожалел, когда оказался заживо заколоченным в гроб? – вздохнула Рада. – Жаль, что никто никогда не узнает всей правды о том, как все было на самом деле.

– А как же твои сны? Тебе ведь приснилось, как Дашка прибежала в темницу