Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

– Я не против. Есть идеи что? – Макс оценил взглядом ее шорты с топиком и решил, что все же лучше ему спать на полу.

– Да, «Звездную пыль»! – Юля достала из чемодана планшет, из сумочки – футляр с наушниками. Увидела, что огонечек на них не загорелся ни зеленым, ни красным, и, вздохнув, добавила: – Вот блин! Разрядились. Кажется, у меня где-то были проводные. – Она вновь склонилась над чемоданом.

– Ты половину дома привезла, что ли?.. – Максим старательно отводил взгляд от издевательства, что Юля надела вместо пижамы, и изучал комнату. К сожалению, самым интересным здесь была Юля.

– О, нашла! – Юля проигнорировала вопрос Максима и достала из чемодана спутанный комок проводов.

Она быстро распутала наушники, нырнула к Максу сначала под одеяло, а потом и под руку, чтобы устроить голову у него на груди.

– А ты теплый, – заметила она, протягивая ему наушник.

– Конечно я теплый, я вроде как живой. – Хотя от такой близости Юли ему казалось, что он вот-вот умрет от переизбытка эмоций. Сначала внезапный поцелуй, о котором они оба решили не вспоминать. Теперь это.

Юля включила фильм. Не прошло и десяти минут, как она мирно засопела, все также у Макса на груди, тем самым поставив его в ситуацию сродни, когда на тебе засыпает кошка и ты теперь не можешь пошевелиться, чтобы не потревожить ее покой.

Максим поставил фильм на паузу, достал сначала свой наушник, а потом и Юли. Кое-как, чтобы не разбудить девушку, дотянулся до журнального столика, что отодвинул в сторону Макар, чтобы положить на него планшет. Поддавшись внезапному порыву, он чмокнул Юлю в лоб, вряд ли она вспомнит об этом наутро, шепнул ей: «Доброй ночи» – и попытался уснуть сам.

Глава 20

«Зеленая птичка»

О, солнечный поезд

Привез за ответом.

Друг мой, это

Станция лето.

shit shit shit! – «Станция лето»

Спать в объятиях Максима оказалось жарче, чем Юля ожидала. Спасибо батареям, что шпарили в этой квартире вовсю. Она то и дело сбрасывала одеяло с себя, Максим же то и дело укрывал ее снова, чтобы она не замерзла.

К утру Юля окончательно прилипла к Максу, но, как бы ни было жарко, никуда уходить ближайшие пару часов не собиралась.

Сквозь полудрему она бесцеремонно закинула на Макса ногу, чтобы быть еще ближе, прилипнуть еще сильнее. В ответ рука на ее талии сжалась.

Но блаженство Юли длилось не так долго, как ей хотелось бы. Она решила проверить, что упирается ей во внутреннюю часть бедра, и опустила руку. Если бы она уже не спала, то и так поняла бы, что это, но сейчас, сквозь сон, она провела ладонью вверх вниз, чуть сжала… осознание ударило подобно молнии.

Юля открыла глаза. Лицо Максима было в паре сантиметров от нее. Спит вроде. Или просто притворяется, чтобы в самый неожиданный момент поймать ее с поличным?! Но он так и не открыл глаза. Значит, все же не притворяется.

Не делая резких движений, чтобы не разбудить Максима, Юля отодвинулась и встала с дивана. От стыда и неловкости хотелось пулей вылететь из комнаты, но она убедила себя, что не натворила ничего из ряда вон выходящего. Подумаешь, случайно схватила спящего парня за член, с кем не бывает. В конце концов, этот самый член сам виноват, что оказался схваченным. Не нужно было упираться ей в бедро и будить.

С этими мыслями Юля достала из чемодана зубную щетку, косметичку и сменную одежду, полотенце она оставила в ванной с вечера, и, все еще краснея, выскользнула умываться и краситься. Хотелось надеяться, что сон Максима достаточно крепкий, чтобы после пробуждения он не вспомнил об этом.

В комнату, чтобы закинуть вещи в чемодан, Юля вернулась в полной боевой готовности. Максим все еще спал. Чтобы не будить его, она бесшумно выскользнула из комнаты на кухню, где, судя по звукам, Соня уже вовсю готовила завтрак.

– Ты ешь оладушки? – улыбнулась Сонечка при виде своей гостьи и поставила электрический чайник.

– Ем. – Юля села за стол. Пока парни спят, есть отличная возможность узнать ответы на некоторые вопросы, что ее так давно мучают. – Ты ведь знаешь Настю Никольскую?

– Знаю, – без раздумий ответила Соня, сняла со сковородки уже подошедшие оладьи и скинула их на тарелку к остальным.

– И кто это?

– Знакомая моя. – Сонечка не спешила раскрывать все карты и вылила новую порцию смеси для оладий на сковородку. – А что такое?

– Просто… – Юля надеялась, что ей с ходу выдадут всю информацию о Насте вплоть до домашних питомцев и перенесенных заболеваний.

– Раз просто, то хватит и данных, что она знакомая, – ухмыльнулась Соня. – Знаешь, при непонятном ТЗ результат – хз.

– Ладно… судя по всему, это бывшая Максима, и во мне проснулся инстинкт нарыть на нее все, что только можно и нельзя. Зачем это мне, не знаю. Но уверена, что мне надо. Так лучше?

– Лучше, – улыбнулась Сонечка и рассказала все, что знает об этой Насте.

Не то чтобы информация была очень полезной, но оказалась весьма интересной. Целое досье. Настя Никольская, 23 года, из того же города, что и Юля с Максимом (не удивительно). Оканчивает актерский, встречается с таким же актером, как и сама, так что переживать, что она пьяная в ночи позвонит Максиму с просьбой вернуть прошлые отношения, не стоит. Да и почти не пьет она. И точно не напивается до кондиции «А что, если позвонить бывшему?». Нельзя ей – из-за искусственного клапана сердца пьет лекарства, несовместимые со спиртным.

– Сонечка, ты лучшая! Знаешь, да? – воскликнула Юля, радостная от услышанного. Никаких приложений в виде стерв-бывших к Максиму в комплекте не идет, что может быть лучше?

– Знаю, – улыбнулась Соня, – ставя на стол перед Юлей тарелку с оладьями. – Джем? Сметану? Есть еще мед.

– А какой джем?

Пока Сонечка перечисляла, какие есть, из остальной части квартиры послышались шаги и голоса. Судя по всему, парни почти одновременно проснулись и теперь решали, кто займет ванную первым. Причем самым взрослым способом – на «камень, ножницы, бумагу».

После завтрака стали выбирать, куда съездить в этот раз. Несмотря на поздний подъем мужской половины коллектива, времени до отправления поезда было достаточно, чтобы доехать до противоположного края Москвы и обратно. Именно за эту мысль зацепилась Юля и выдала:

– Поехали в «Зеленую птичку».

Никто так и не понял, что это за птица, кто ее перекрасил в зеленый