Беспринципная - Юлия Резник

делая вид, что все хорошо, но именно с тех пор Арман, кажется, замечает наметившиеся перемены в моем настроении. Его взгляды становятся тревожными, а при встречах он меня обнимает так сильно, будто боится, что я просочусь сквозь пальцы.

Идут дни, дни складываются в недели и месяцы. Приходит очередное лето. Арман все так же бывает у нас наездами. И все вроде бы так, да не так… Мне всё труднее переносить его отсутствие. Понимание того, что я не имею на него никаких прав, медленно, но верно точит мое сердце. О том, что, возможно, Арман спит и с женой, я вообще стараюсь не думать, ведь эта мысль сводит меня с ума! Терзает одинокими бессонными ночами, когда я одна лежу в постели, и лишь тихое сопение Гоши согревает душу.

Пару раз порываюсь спросить. Но так боюсь ответа, что не решаюсь. Знаю, что Арман не станет юлить, он всегда был со мной честным. Ну, вот подтвердит он мои догадки. И что? Как мне с этим жить? Хватает уже того, что он как будто бы начал терять ко мне интерес… Наш секс становится таким редким, что я ума не приложу, как это понимать. Сначала, конечно, было не до него — Гошка занимал все наше внимание. А теперь что? Я же молодая здоровая женщина! Мне надо, а ему, как будто бы, нет. Меня угнетает мысль, что я стала ему неинтересна. Что Арману со мной просто скучно. Ну, чем его может завлечь девчонка, которая росла как сорняк? Разговорами? Так где я, а где он… Наверняка все, что я ни скажу, кажется ему глупостью… Мне недостает лоска и образованности.

Да, он по-прежнему ласков, внимателен и заботлив. Между нами сколько угодно нежности и… ноль огня. Это мучительно. Потому что уж очень похоже на их отношения с Ануш. Не могу отделаться от чувства, что стала для него очередной головной болью, хотя я всем сердцем хотела стать от нее лекарством.

Возможно, именно от этого я и страдаю больше всего — от осознания, что страсть, питавшая нас раньше, осталась в прошлом.

Пережить это в одиночку сложно. Делиться с Генкой не хочется. Седы давно уже нет в моей жизни. Но радует, что в ней есть Машка. Именно с ней я делюсь наболевшим. Советчик из нее, конечно, хреновый, но она, по крайней мере, не спешит меня осуждать. А еще благодаря Машке я веду вполне нормальную студенческую жизнь. Даже в кафе нет-нет, да и выбираюсь с ребятами.

В общем, время идет, а в нашей жизни с Арманом ничего не меняется. Когда он приезжает, я ловлю себя на том, что тревожно вглядываюсь в его лицо, выискивая признаки скуки или того, что я больше неспособна его увлечь. С каждым разом я все внимательнее слежу за тем, как он смотрит на меня, как касается, как обнимает, пытаясь найти хоть какой-то намек на то, что огонь между нами не потух до конца. Но именно этот страх делает наши встречи все более осторожными и формальными. Я уже не бросаюсь в его объятия с прежней безудержностью, не теряю голову от прикосновений, опасаясь показаться навязчивой или развратной, а он, кажется, чувствует эту мою сдержанность и тоже становится суше. Между нами появляется неловкость, словно мы оба боимся перейти невидимую черту, за которой — окончательное осознание того, что больше нет нас прежних, что не вернуть те чувства, которые были раньше.

К окончанию третьего курса становится отчётливо ясно, что долго так продолжаться не может. Не знаю, сколько еще смогу выдержать. Кажется, я здорово переоценила свои силы. План был идеальным ровно до тех пор, пока в дело не вмешалась любовь.

— Может, вам вообще разбежаться? — спрашивает как-то Машка.

— Не знаю. У нас Гоша… — шепчу, утыкаясь носом в чашку с чаем.

— Ну, так и будьте ему родителями. Для этого необязательно быть еще и любовниками.

— Хм… Нет. Не думаю, что я готова…

— А ты подумай. Макаров только и ждет, когда вы расстанетесь…

Машка ржет. Вот же дурочка. Бросаю в нее печеньем. От мысли, что я не смогу обнять Армана, поцеловать, прижаться к нему всем телом, со мной случается настоящая паника. Я как-то пыталась представить себя с другим, и не смогла. Меня физически затошнило…

— Добрый вечер, — слышу вдруг за спиной ровный голос Армана, который, наверное, мог бы даже меня обмануть, если бы не акцент, свидетельствующий о том, что он все прекрасно слышал.

— Добрый, — подскакиваю я. — Ты не говорил, что заедешь…

— Хотел сделать сюрприз. Гоша спит, что ли?

— Спит. Да… — бессвязно лепечу я, в панике косясь на Машку. Ну, вот кто ее за язык тянул, а?! Впрочем, я сама хороша. Не надо было ей жаловаться.

— Знаешь, я, наверное, пойду… — бормочет подружка, спрыгивая со стула. Киваю. Хотя предпочла бы уйти вместе с ней. Плетусь проводить. А когда оборачиваюсь, закрыв за Машкой дверь, натыкаюсь на не сулящий мне ничего хорошего взгляд.

Глава 28

Арман

— Ну и когда ты мне собиралась рассказать?

— О чем? — переспрашивает Зоя, отводя свои красивые глазки. И этот ничего не значащий на первый взгляд момент, как спусковой крючок, сука, для всех моих страхов…

— О Макарове этом. Это из-за него, да?

— Что именно?

— Мы отдалились, Зой! Хватит косить под дуру!

— А… То есть ты это все-таки понимаешь, — заводится Зоя, подпирая бока.

— Говори! Из-за него, да?! — ору. Я тлею в адском огне своей ревности. Я до тремора в конечностях боюсь, что это конец… Что ей надоело. И мне в том даже винить некого, кроме себя самого. Она девка молодая, ей нормальных отношений хочется. Хочется парня, который рядом каждую ночь, а не озабоченного мужика, которому от нее лишь одно надо. Она же так, наверное, думает?!

Зоя резко отворачивается и, замолчав, отходит к окну. Я остаюсь на месте, бездумно пялясь на её худенькие напряжённые плечи, на которые мягко падают русые волосы. Силой воли не двигаюсь, да. Потому что если подойду, не знаю, что сделаю. Встряхну, трахну, сверну ей шею… Не знаю.

— Макаров здесь ни при чем. Господи, он мне даже не нравится! — наконец, снисходит она до ответа.

— Да? Но Машка сказала…

— Мало ли что Машка сказала! У нее вообще язык без костей.

— Я заметил! Будьте родителями, говорит… Зачем быть любовниками, — ерничаю.

— Именно так. Она же не знает, что мы уже и не любовники даже!

В голосе Зои звенит