Журналистка на королевском отборе - Полина Змееяд

Под руку с молодым графом мы вышли в сад и пользуясь тем, что все внимание оказалось приковано к принцу и его невесте, уединились в беседке. Я видела, как Малкольм и то дело отводит взгляд, почти слышала, как мысленно подбирает слова, и старалась не мешать ему, сдерживая ехидные комментарии по поводу компрометирующих обстоятельств, в которых мы оказывались уже не в первый и, кажется, даже не в десятый раз.

Усадив меня на широкую каменную скамейку, сам граф остался стоять. Я подняла на него выжидающий взгляд, но старалась не давить слишком сильно. Он какое-то время собирался с духом, но так и не решился заговорить.

– Почему Мариса? Если она и в самом деле истинная Филиппа, то это… – начала я, чтобы сгладить неловкость, возрастающую по мере нашего молчания.

– Это пугающая ирония, – с облегчением подхватил Малкольм и все же сел рядом со мной, развернувшись так, чтобы видеть мое лицо. – Однако это правда. Я сам видел вторую метку, которая появилась и на его руке, и на руке Марисы.

– Но она ведь приносила клятву Верховному? Что, если этот ритуал – лишь продолжение их игры? – забеспокоилась я.

– Клятву посвященный приносит не всей церкви разом, а конкретному вышестоящему священнику. Тот верховный, которому клялась Мариса, уже казнен. И она смогла рассказать обо всем, что с ней случилось. Так что нет, это не игра: остальные священники поспешили разъехаться, никто из них даже не захотел благословить Его Высочество, – едко заметил Малкольм. – Обещали прислать ставленника позже, ближе ко дню свадьбы. Мы отслеживаем всю их корреспонденцию, ничего подозрительного в ней нет. К тому же, самый молодой из Верховных отлучил от храма тех, кто помогал заговорщику.

– Вот как, – облегченно выдохнула я, и на время между нами снова повисло неловкое молчание.

– Леди Даркрайс… Анабель… – вдруг заговорил Малкольм, но его голос дрогнул, и он замолчал.

– Хоук. С завтрашнего дня – снова просто Хоук Берд, – с улыбкой поправила я. – Если все так, как вы говорите, то почему же вы беспокоились, когда Его Высочество объявлял победительницу?

– Я боялся, что победительницей окажетесь вы, – на одном дыхании выпалил Малкольм и заметив мой удивленный взгляд, тут же добавил, – по моему мнению, ваши таланты не стоит хоронить под пылью придворной жизни. Я хотел бы предложить вам работу в своем ведомстве.

– Так вот в чем дело! – не скрывая сарказма, я коснулась руки Малкольма и наклонилась к нему чуть ближе. Услышала, как учащается его дыхание, заметила расширение и без того больших зрачков и напряженную спину. Видела, как он тоже подался вперед едва заметно, но тут же вернулся в прежнюю позицию. – Я очень ценю ваше предложение, но если вы и в самом деле столь высокого мнения о моих способностях, то помогите мне устроиться в городской сыск. Я бы хотела сначала поработать там, а уже потом, может позже, если ваше предложение еще будет в силе, я подумаю над ним. В любом случае мне для начала нужен опыт.

– Что ж, если вы так хотите, то я помогу. Выходцам из кланов аэрун в полиции рады, вопреки всеобщему недоверию. Чутье, рефлексы – сами понимаете, – Малкольм выглядел растерянным, но спорить не стал. Неужели так привык доверять мне за эти пару недель?

– Значит, договорились, – я начала подниматься со скамьи, но ощутила, как его пальцы нежно сжали мою ладонь.

– Постойте, – его голос нова дрогнул.

Я опустилась обратно и наклонилась к нему еще ближе. И куда, интересно, подевалась вся решительность, с которой он разгребал тонны работы?

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить, потом граф подался вперед и едва ощутимо, почти невесомо коснулся губами моих губ. Тут же хотел отстраниться, но я подалась вперед, углубляя поцелуй. И тут же оказалась в кольце теплых сильных рук, услышала биение полудикого сердца и тихое урчание, которое так меня рассмешило, что пришлось немного отстраниться.

– Хоук, я люблю вас, – прошептал Малкольм, все еще не выпуская меня из объятий.

По моему телу будто прошлась волна жара, но не от банального желания, подобного тому, какое вызывало глупое зелье. Это тепло и доверие окутывало, как мягкое одеяло, хотелось накрыться им с головой и наслаждаться целую вечность. Вместо ответа я снова подалась вперед и, одними губами прошептав «я тебя тоже», накрыла его губы своими.

Эпилог

Прохладный ночной ветер трепал наши волосы, но даже заморозки не могли выгнать нас с Малкольмом с излюбленного места – площадки на вершине церковной башни. Забираться сюда с появлением у меня крыльев стало совсем легко, темнота и тишина мягко окутывали нас, скрывая от посторонних взглядов.

Жаркие поцелуи оборотня согревали, не давая осеннему холоду забраться под одежду. Стремясь обнять Малкольма, я неловко махнула рукой, стакан с остатками недопитого вина со звоном покатился по камню. Оборотень поймал его, не глядя, и поставил обратно.

– Твой отец меня убьет, – тяжело дыша, констатировал Малкольм, как только смог отстраниться.

Я свесила ноги на край площадки, ничуть не беспокоясь по поводу высоты в пару десятков метров, и посмотрела на городские крыши, которые сливались в одну длинную изломанную тень.

– Не убьет, – возразила, отлично зная, что столь близкому мне человеку отец не причинит вреда, как бы не был зол.

– Значит, покалечит, – продолжал упрямиться Малкольм, притягивая меня к себе и обнимая так крепко, что затрещали кости. – Как тебе работается в отделе?

– Отлично! Так что, если отец тебя и правда покалечит, ты знаешь, куда обратиться с заявлением, – усмехнулась я, все же поддаваясь ласкам и расслабляясь в его теплых руках. – коллеги доброжелательные и на удивление лояльные. И кстати, ты не говорил, что среди стражей закона и порядка так много ажрун, даже женщин!

– Они таким образом зарабатывают доверие, да и квартиры казенные в городе дают. Тебе, кстати, как в ней живется? – Малкольм зарылся носом в мои волосы и голос его теперь звучал приглушенно.

– Лучше, чем в каморке под крышей, – пожала плечами я. – Тесновато, конечно, но вполне прилично.

– Если хочешь комнаты попросторнее, выходи за меня. Сразу переедешь в комфортабельный особняк в центре, – завел привычную мне шарманку Малкольм. Он звал меня замуж с тех пор, как отгремела скандальная свадьба Его Высочества. Но я все еще сомневалась.

– Ага, а потом начнется: «приличной жене не пристало бегать ночами по подворотням», «я хочу наследников», «надень платье, не позорь меня костюмом», – передразнила я слова бывшего начальника, газета