Невеста по объявлению - Лесана Мун

- А поехали! – отвечаю, заражаясь от него этой детской радостью.

Мы экспроприируем у бабули санки, вдвоем карабкаемся на горку. Я сажусь первой, Вейн – позади меня, крепко обхватив руками мою талию. А когда герцог чуть меняет положение тела, и мы с ним соприкасаемся некоторыми интимными местами, мне становится весело, но уже совсем не по-детски. Хихикнув, спрашиваю:

- Готов?

- С тобой – куда угодно, - отвечает.

Мэнни подпихивает наши сани, и мы стремительно несемся вниз. Снег летит в лицо, кажется, я визжу от восторга, Вейн хохочет. Как-то совершенно внезапно перед нами появляется дерево, мы одновременно резко наклоняемся и вываливаемся из санок в снег.

Я все еще смеюсь, когда внезапно на мои губы обрушивается горячий рот мужа. Забыв обо всем, я целуюсь как в последний раз. Жадно, до кислородного голодания. Ловлю губами мужские губы, пью его дыхание, чувствуя какое-то почти опьянение. Это просто поцелуй. Без передачи магии. Возможно, потому так приятно. А, может, и не потому.

- Дарьяна! Долго вы будете валяться в снегу?

Обиженный голос Аники возвращает меня в реальность. С удивлением замечаю, что ворот моего платья расстегнут, а шея горит от поцелуев Вейна. Когда только успели? А рядом, очень-очень близко, закрывая собой все небо, черные глаза мужа.

Глава 27-2

- Мы немного увлеклись, да? – улыбается глазами Вейн.

- Совсем капельку, - отвечаю.

Муж быстро принимает вертикальное положение и помогает мне подняться.

- Я вижу, вам уже надоело играть, значить, приступим к учебе, - сообщает герцог Ровану и Анике.

- О, нет! – брат тут же делает несчастное лицо, а вот сестра, на удивление, выглядит довольной.

Мы собираем всех детей, конфискуем подносы, отдаем их Мэнни. Можно, конечно, было бы оставить ребятню еще покататься, но мне не хотелось, чтобы они играли без присмотра. Мало ли. Все-таки при катании с горки частенько бывают травмы. И хорошо, если просто шишки. Я затеяла эти катания, я же их и завершила, заверив детей, что завтра мы продолжим игры, но после обеда.

Всем составом возвращаемся в апартаменты. Мы с бабушкой сначала наблюдаем, как Вейн объясняет детям основы магии, но быстро сообразив, что они на меня сильно отвлекаются, принимаем волевое решение, уйти в спальню.

В комнате, расположившись на диванчике, хрустим орешками в меду и неторопливо болтаем. Сначала о природе и погоде. Потом о катании с горки. А потом бабушка, как бы между прочим, замечает:

- Что-то герцог наш растаял совсем.

- В каком смысле? – переспрашиваю у нее.

- В самом прямом. Чуть ни пылинки с тебя сдувает. И глаз оторвать не может, когда ты этого не видишь. Он был возле горки с самого начала, наблюдал. Но ты, наверняка его не видела.

- Не видела, - подтверждаю немного растеряно.

- А он, между прочим, чуть ли не светился, когда ты придумала эту свою затею с подносами, - бабуля громко шамкает, перегоняя орешки от одной щеки к другой.

- Надо же, - говорю, задумавшись, а потом неожиданно даже для себя, выдаю. – Я тоже заметила, что он как-то внезапно изменился в своем отношении ко мне.

- Ой, - бабуля бросает на меня ироничный взгляд, - так ли внезапно? Мне кажется, искра между вами проскочила с первого взгляда.

- Как бы там ни было, но герцог всегда придерживался нейтралитета, а вот после ритуала стал… ну не знаю… вести себя как настоящий муж. Не поддельный. Я понимаю, руны истинности и все такое… он мог подумать….

- Ой, не городи огород, Дарья! – перебивает меня пожилая графиня. – Ты, возможно, жизнь ему спасла, рискуя собой.

- Я просто отдала долг. Он тоже меня спас!

- Отдавать долги – это мужское качество, не лезь туда, ты – девушка. У тебя другие роли и функции.

- Да знаю я! Не думаю, что именно это стало причиной такого изменения в поведении герцога. Он мог стать мягче, не знаю… добрее. А он стал более кхм… игривый. Словно он вдруг решил, что я ему симпатична… или внезапно перестал скрывать сей факт.

- Больше склоняюсь ко второму варианту, - вставляет бабуля.

- Я тоже, если честно. И тогда у меня появляется вопрос. Почему именно сейчас? Что произошло?

- Может, ты стала вести себя по-другому? Или что-то сказала, что дало ему надежду?

- Нет, не помню такого.

Мы какое-то время сидим молча, а потом я говор:

- Он поменял свое отношения после ритуала. Вернее, после нашего разговора здесь, в спальне.

- О чем вы говорили?

- Да так… о всяком. В основном, я задавала вопросы, а он – отвечал.

- Что ты спрашивала?

- О нашем ритуале. Зачем он соврал. И почему кубок стал легче… - перечисляю темы.

- Что? – бабушка, до этого полулежавшая, внезапно садится и смотрит на меня. – Что там про кубок?

- Ну вот этот, из которого пьют. При первом ритуале он был ужасно тяжелый. И его содержимое оставляло желать лучшего.

- А при втором?

- Кубок был легкий, словно хрустальный. И та жидкость, которую мы пили, почти вкусная стала…

Я хочу еще что-то добавить, но меня перебивает бабушкин хохот. Она смеется громко и заливисто, откинув голову. Я же сижу в недоумении. Это у нее очередной приступ и стоит ждать какой-то дикой выходки? Или же просто решила повеселиться?

Отсмеявшись, утерев слезы платком, потом трубно в него высморкавшись – и все это под моими внимательным взглядом, бабуля наконец-то заговаривает:

- Ох, Дарьяна, насмешила ты меня. Ну что же, поздравляю, мы теперь знаем причину, почему герцог так повеселел.

- Может и мне скажешь?

- Кубок и жидкость – это показатели чувств пары. Если проходят обряд не по любви, все так, как было у тебя в первую церемонию. Тяжесть, горечь, ощущение тошноты. Союзы придумались богами не ради наживы и всяких дипломатических дел. А ради любви. Когда же любишь – кубок легкий