Финишная черта - Мари Милас

– Бриттани? – шипит она, и в ее тоне я слышу проблеск узнавания. Конечно, она знает о ней. – Та стерва, что издевалась над моей сестрой? Та, что чуть снова не раздробила ее колено? Ты серьезно хочешь, чтобы я пропустила это мимо ушей? Ты меня за дуру держишь?

– Я не выбирал ее! – повышаю я голос.

Мы оба на взводе.

Аврора вздергивает подбородок, смотря на меня так яростно, что даже воздух накаляется.

– А кого ты выбирал, Лиам? Или выберешь? Что происходит между нами? Что будет происходить? Я не знаю, о чем я думала, когда… когда мы делали это все! Это все ошибка. – Она качает головой и проводит рукой по шее, которая вся красная от гнева. – Просто давай забудем, что произошло сегодня.

Аврора разворачивается и идет к двери, но я ловлю ее за руку и дергаю на себя, прижимая к своей груди. Она снова хочет оттолкнуть меня, но у нее не хватает сил.

– Послушай, просто послушай, хорошо? – с тяжелой одышкой говорю я. – Я знаю, что ничего не могу тебе обещать. И да, наш поцелуй был совершен под порывом чувств и отсутствием разума. Прежде всего, с моей стороны. Но я не считаю это ошибкой. Я не хочу даже думать, что все, что связано с тобой – ошибка. Ты лучший выбор из всех, что мне когда-либо предоставлялся.

Она горько усмехается, сжимая в руках мою рубашку.

– Но ты все равно не можешь меня выбрать.

И я ненавижу себя за это.

Аврора вздыхает и запрокидывает голову, чтобы взглянуть на меня.

– Мы… мы можем быть просто Лиророй. Нам было хорошо и без поцелуев, верно?

Я чувствую, как у меня болезненно трещат ребра от того, как по ним ударяет сердце.

– До двадцати девяти лет я не обязан никого выбирать. У меня заканчивается время, но оно еще есть. И я обещаю, что пока ты хочешь, чтобы мы были Лиророй, я буду бороться за свою свободу каждый день.

– Хорошо, – тихо говорит она. – Тогда… ничего же не случится, если сегодня мы еще немного пообнимаемся?

– Конечно.

Мы стоим в центре комнаты, кажется, целую вечность, пока ноги Авроры не слабеют. Я переношу ее на кровать и тянусь к лампе, чтобы погасить свет.

– Не выключай, я боюсь темноты. Мне снятся страшные сны.

Я целую ее в лоб.

– Пока я рядом, все твои страшные сны – мои.

Ее глаза не отрываются от моих.

– А что если ты уйдешь?

– Я не уйду.

– Тогда страшных снов, Лиам, – она мягко целует меня в уголок губ.

Я распахиваю глаза, когда за окном уже светлеет. Мой пульс зашкаливает, а все лицо покрыто тонким слоем пота. Пошевелив рукой, понимаю, что Аврора рядом. Все еще в моих руках. А значит, я сдержал обещание.

Глава 15

Аврора

Франция, трасса Поль Рикар.

Солнце Прованса обжигает шею, пока я отвечаю на вопросы репортеров. Сейчас весна, почему так жарко? Представители прессы выстроились в полукруг, словно акулы, почуявшие кровь. Это продолжается уже минут двадцать, и мы кружим вокруг одних и тех же тем. Их голоса накладываются друг на друга, как рев двигателей на старте гонки.

– Вы можете объяснить серию неудач в начале сезона? Чувствуете ли вы давление из-за низкой позиции в личном и командном зачете? – спрашивает пожилая журналистка с блокнотом в руках. В ее голосе слышна профессиональная хладнокровность, но в глазах – неуловимая искра осуждения.

– Сегодня вы стартуете с семнадцатой позиции. Считаете ли вы, что сможете прорваться хотя бы в топ-пять? – перебивает ее молодой репортер с микрофоном, голос которого дрожит от волнения.

– Говорят, ваша команда агрессивно отреагировала на ваши результаты. Ходят слухи, что был ультиматум: победа или уход. Как вы справляетесь с таким давлением? – добавляет еще один, чуть прищурившись, будто хочет выбить из меня правду.

И вот последний, с хитрой улыбкой и пристальным взглядом:

– Август Стемберг все еще «поддерживает вас», несмотря на то, что ваша тактика, мягко говоря, подвела его команду? Также публику интересует новый совладелец Elusive Racers, Уильям Аарон Рассел III. Правда ли, что ваша сестра является его близким другом? Как вы ощущаете себя в команде, где, как говорят, вы не заслужили места?

В воздухе Ле-Кастелле повисает напряжение, пряное, как запах французского багета на местных улицах.

– Что ж, – начинаю я, делая вдох и выпрямляя спину, – если вы задаете такие вопросы, то, вероятно, мало что понимаете в гонках. Автоспорт – это не только про скорость. Это про стратегию, командную работу и терпение. Наша команда уверена в своих пилотах, а я знаю, что делаю за рулем.

Женщина с блокнотом поднимает бровь, молодой репортер хмурится, а тот, что спросил про Августа, едва заметно ухмыляется.

– А насчет владельцев команды, – мой голос становится тверже, – если вас это так интересует, то, возможно, вам стоит задать этот вопрос им. Мои отношения с ними никак не влияют на гонки. Все, что имеет значение сегодня, – это моя машина, трасса и финишная черта.

Я разворачиваюсь и направляюсь в сторону паддока и гаража. В тени бокса стоят Натали и Август, которые, похоже, думают, что их французский поцелуй и стоны не слышит вся округа.

– Гас, я слышала, как она сказала, что твой ч…

– Аврора! – вспыхивает Нат, а я смеюсь.

Они остаются позади, пока я иду к механикам.

– Вы проверили тормоза? После квалификации я говорила, что мне кажется…

– С ними все в порядке, Андерсон, – отмахивается механик Клаус, даже не взглянув на меня.

– Ты проверил их, Клаус? – строго говорю я. – Они далеко не в порядке. Мне нужно…

– Я проходил квалификацию на этой же машине, она идеальна, Аврора.

Я поворачиваюсь на голос Нельсона, который самодовольно ухмыляется.

– Это не так. – Мой голос тверже металла.

– Сегодня командный заезд, мы на одной машине. Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать своей жизнью?

Я скрещиваю руки на груди, сверля его взглядом.

– Я стартую первой. Может, ты бы и не стал рисковать своей жизнью, но это никак не касается моей. Проверьте чертовы тормоза, они запеклись.

Клаус бормочет что-то себе под нос, но его перебивает грубый бас:

– Почему пилот должен сообщать о проблеме