Мой опасный - Татьяна Гончарова

Вот и сейчас, едва услышав голос Харда, я чувствую теплую успокаивающую волну, которая окатывает меня изнутри.

Я подхожу к малому полигону, где тренируется наша команда. Еще не все пришли с индивидуальных занятий. Подтягивались потихоньку, как и я. Но Хард решил не терять время и начал работать с теми, кто был.

— Вирд, Лин, связка шесть-восемь, — отрывисто командует он.

Группа послушно перемещается в другой рисунок. Четверки разбиваются на двойки и быстро разбирают сектора для контроля. Идеальная слаженность. И даже не мешает отсутствие четверых членов команды.

Останавливаюсь, наблюдая. Хард замечает меня. Его хвост отточенным движением отдаёт приказ пока в бой не вступать. Я присаживаюсь на выступ, а команда продолжает штурм объекта.

Пара резких резких взмахов хвоста. Группы грамотно окружают строение, занимают позиции, не теряя ни секунды. Все знают, что делать, кого прикрывать, и с кем в связке работать.

Загляденье просто! Неужели это всего за год мы так прокачались?

Хард дает приказ на штурм. Через десять секунд программа признает достижение цели и отключается. Уставшие довольные курсанты выходят с полигона. Хард идет последним, снова что-то смотрит и правит на своем планшете.

Поднимает глаза, ускоряется, и вот я уже в плотном кольце его рук и хвоста.

— Ди моя! — жаркий нетерпеливый укус в шею. — Пойдем покажу тебе последние выкладки. Обсудим.

Наш совместный уход уже не вызывает никакой особой реакции. Привыкли.

А вечером на наши с Хардом комы пришел короткий список условий финала, с приказом довести их до всей команды. Хард вчитался и выругался. И я была с ним полностью согласна. Такой жести у нас еще не было.

Глава 44. Отстающие

Хард Зартон. Командир команды 1-КА

Я догадывался, что мой отец — зверь. Но подумать не мог, чтобы настолько.

Финальное испытание интенсива ещё не началось, техники ещё готовили полигон, инструкторы проверяли наше обмундирование и снарягу. Но в сторону куратора интенсива — прославленного командора Дрэго Зартона, то и дело летели взгляды, в которых легко читались осторожные сомнения в его нормальности.

Основания у них явно были. Отец сильно сдвинул грань допустимого. Вместо обычной программы финальных испытаний, хоть и с завышенными планками, мы сейчас готовились к самому настоящему бою.

Так-то мне глубоко плевать на то, что там ждёт на полигоне. По сравнению с тем, что мы с Дрейком друг другу устраивали, всё кажется лёгкой прогулкой.

Команду мне тоже не жалко. Здесь каждый знает, для чего он пришёл на интенсив.

Ди моя… Вот за неё, за невесомую шерстинку на её ласковом хвостике, я готов в одиночку разнести здесь всю клятую механику в пыль.

Только хочется сейчас не в бой, а совершенного другого. Вот бы и в самом деле иметь возможность — схватить Ди в охапку, забрать с собой, увезти подальше от всех, и там единолично владеть моим сокровищем. Как отец, запереться на своем спутнике…

Мда, Хард. Прежний я бы только посмеялся над такими настроениями. Совсем самка мозги снесла. Был нормальный рихт, а остался…

Только вот нет у меня розового дурмана в голове. Я прежний. Спокойнее только. Уравновешеннее. Цельнее. Осмотрительнее. Взрослее. И намного сильнее. Потому что теперь у меня есть моя Ди. Это меняет всё.

Конечно, я не буду срывать финал интенсива. Для меня по-прежнему важно попасть к Дрейку в его фирму. А ещё теперь для меня важна улыбка в глазах одной восхитительно желанной полукровочки. Моей жены. Дикарочки моей. Ведь ей так важна победа в интенсиве. Нам обоим она важна.

Нормально всё со мной. Конечно, успешно сделаем этот грёбаный финальный рывок.

Не зря настолько упорно трудились все эти интенсивные месяцы. Мы сейчас с другими группами по очкам в мизерном отрыве. Шансы есть у всех. 1-КА свои шансы не упустит.

Наконец, приготовления завершены. Ставки крайне высоки. Мы обязаны быть первыми. Отстающие не просто вылетают с финала. В зачёт не пойдёт весь интенсив. Весь!

Финал начинается.

Мы на полигоне с ландшафтом каменистой пустыни. Широкие и длинные полосы препятствий для каждой команды, отделённые высокими сверхпрочными прозрачными стенами. Так, чтобы мы могли видеть соперников.

Совершенно одинаковые препятствия. Глубокие рвы, зона огня, участок для прорыва под землёй, холмистые и скалистые зоны.

Всё это заполнено разными видами тварей, с густым многоуровневым пси-контролем над каждой зоной — та ещё погань, пока не видно, а уже шипы из хвоста рвутся на волю, да и гребень зудит мерзкой вибрацией.

Жаль, Дрейка здесь нет, он бы заценил отцовский размах.

Я так очень заценил.

И продолжаю заценивать, ступив на полосу с моей командой. Стиснув зубы и выворачиваясь наизнанку.

Всё очень жёстко с первых шагов. Едва успеваю и стрелять, и контролировать продвижение группы, и с пси-контролем справляться.

На участках относительного затишья перед новой зоной успеваю глянуть на другие команды. Чуть-чуть мы вырываемся вперёд, но в целом идём вровень.

Работаем чётко и быстро. Единым кулаком, пси-сгустком, спрессованным целым. Как я и хотел в самом начале года. Ловлю взгляды команды — сосредоточенные, жёсткие, горящие скрытым восторгом. Я и сам в восторге. Хорошо сработались. Прям молодцы!

Провал случился там, где мы его не ждали. Никто не ждал. Все другие команды тоже.

Имитация землетрясения. Каменистую почву под ногами трясёт. Прорезаются глубокие трещины, стремительно расширяясь. Земля проваливается, образуя глубокий расширяющийся овраг с отвесными стенками.

Мы, цепляясь друг за друга, за руки ноги и хвосты, кое-как остаёмся на краю.

Только вот мою Ди, орса и псионика отрезало на противоположной стороне.

У других команд — также, члены команды по разные стороны провалов в земле.

“Отстающие вылетают” — всплывает в голове мгновенно. Так вот что имелось в виду!

Принимаем бой от хлынувших на нас тварей, умудряясь ещё и поддерживать импульсным огнём отрезанную тройку на другой стороне.

Всё это