Мой опасный - Татьяна Гончарова

Даже на браслеты уже никто не смотрит. По пси-сцепке я чётко чувствую настроения каждого — нам уже плевать и на победу, и на интенсив, да, пожалуй, на всё уже плевать. Лишь бы вырваться из этого ада.

На поверхность, как ни странно, мы выбираемся управляемой, сохранившей боеспособность группой.

Финальный рывок к финишной черте делаем чётко, Хард замыкающим.

Стоим, тяжело дыша, глядя в землю. Хард снимает меня со спины Орда. Окидывает быстрым взглядом.

Мы расплетаемся пси с группой, Хард отпускает свою пси-сцепку со мной последним, углубляя ненадолго погружение, убеждаясь, что я в порядке. Потом молниеносно оплетает своим хвостом мой вялый обессиленный коротыш и стреляет в него шипами, впрыскивая за раз чудовищную дозу каудала.

В глазах сразу яснеет, но общей усталости не снимает, конечно. Благодарно прижимаюсь к мужу. Так и стоим какое-то время.

Запоздало вспомнив про браслет, равнодушно смотрю на цифры: положительное значение. Двенадцать секунд.

Нормально… Мы не только нагнали чудовищное отставание в шесть минут, но ещё и вперёд умудрились выбраться. Мы… первые? Мда…

До команды это тоже доходит, но радоваться победе сил уже нет. К тому же не верится, что зверь-куратор-Зартон не придумал ещё какой-то дополнительный этап испытания. И ещё десяток за ним.

Ощущение, что мы на всю жизнь останемся на этом полигоне.

Ждём долго. Две команды так и остались внизу, их вытаскивали страхующие нас отряды космодесанта. Их мы тоже ждали на итоговое построение. Оказывается, рядом с нами всё время были страхующие. Да и поток тварей находился под контролем.

Всё же не собирался куратор Зартон убивать своих курсантов. Хотя, после того, что мы прошли, в это верилось с трудом. Отец у Харда — просто зверь. Теперь это было всем очевидно. Как и то, что он явно не подыгрывал сыну. Всех в одинаковую жесть бросил.

Для чего он это сделал, стало очевидно всем на итоговом построении. Под мрачным взглядом Дрэго Зартона, прославленного командора, куратора пси-интенсива академии космического десанта. Слушая его резкую, отточенную речь.

— Вы сейчас прочувствовали на себе имитацию реального боя, — глубокий поставленный голос куратора Зартона ввинчивался в сознание, каждым словом оставаясь там навсегда. — Можете мне не верить, но в реальном бою было бы хуже. Запомните навсегда. В реальном бою вам потребуется каждый член команды!

Куратор повысил голос, нажимая на каждое слово:

— Победила команда 1-КА именно за счёт слаженности действий. За счёт того, что сохранила групповую боеспособность. Через два дня каждый из вас получит детальный разбор аналитиков. Вы сможете разобрать собственные действия, сравнить с другими членами интенсива, как и других групп. Увидите все точки, повлиявшие на финальный результат не только ваш, но и каждого участника интенсива.

Хвост Дрэго Зартона по прежнему неподвижен. Лицо бесстрастно.

— Ещё неделю оставляю вам на разбор аналитических материалов. В эту неделю сможете отдохнуть, пообщаться с инструкторами и составить карту вашего дальнейшего развития. Все инструкторы, включая кураторов, меня и Ялику Зартон, будем рады помочь вам с картой. Чтобы вы могли учесть все ваши сильные и слабые стороны.

Голос Дрэго Зартона гремит над нашими головами:

— Интенсив зачтён всем! Здесь каждый — победитель. Сильнейший. Лучший. Перед вами теперь открыты любые карьерные двери. Какую из них выбирать, решать вам.

Долгая пауза. Потеплевший взгляд куратора. Его мощный длинный хвост, изгибающийся в жесте одобрения.

— Горжусь каждым из вас, — добавляет он с едва заметной улыбкой. — Поздравляю с окончанием интенсива!

Глава 47. Семья

Настойчивый сигнал коммуникатора болезненно вибрирует в висках. Со стоном тянусь к этому пыточному противному устройству с четким намерением выбросить его в окно. Ну или хотя бы смачно жмакнуть об стену.

Они одурели там все что ли? Будить в такую рань!

У нас только вчера финал прошел, а ночь… ночь была волнительно бессонной. Даже несмотря на смертельную усталость каждого из нас.

Хард утащил меня в свою комнату почти сразу после памятного построения. Мы только и успели вяло поздравить друг друга. Приняли поздравления от других команд, таких же смертельно уставших и мечтающих только о том, чтобы быстрее доползти до койки.

Следующее, что я помню, как Хард раздевает, бережно моет в душе нас обоих, а затем укладывает меня на свою кровать и заворачивает собой, оплетая всеми конечностями. Так и отрубились с ним в обнимку. На что-то другое сил уже не осталось. Помню еще, что мой заботливый муж вкачивал мне несколько раз каудал перед тем как сознание капитально выключилось.

Он подействовал позже. Когда я проснулась от того, что мне невыносимо жарко, а еще жутко тесно. Хард спеленал меня собой очень качественно. И он тоже уже не спал, как оказалось.

Тихий хриплый выдох в основание моей шеи: «Ди, моя…» — острый укус, горячее касание влажного языка.

И жар мгновенно затапливает все внутри, а сплетенных конечностей прибавляется. Мой приободрившийся хвост тоже активно включился в наши ночные развратные игрища, которые продлились почти до самого утра. Откуда только силы у нас брались?

Следующее воспоминание — это короткий писк командирского комма. Хард торопливо подскакивает. Хмурится на экран, наклоняется, мягко целует со словами: “Спи, я скоро”, — и выскальзывает наружу.

Озадаченно смотрю на время. Еще очень рано. Только рассвело. Даже раньше нашего обычного официального подъема.

Сегодня вроде вообще разрешили отсыпаться.

Поэтому я со спокойной совестью снова проваливаюсь в сон, зарываясь носом в подушку, где еще сохранился насыщенный запах моего самца. Потягиваюсь всем сытым перетруженным телом.

Ммм… кайф!

Но долго мне расслабляться не дают. Уже через два часа комм снова пиликает, но уже мой. Вчитываюсь в короткое сообщение от дежурного, ошалело подскакиваю и стремительно начинаю одеваться.

— Ну почему так не вовремя?! Почему сегодня? — сквозь зубы