Арестантка: Дьявол из Подпространства - Нина Вайшен

Только я слышал сейчас голоса живых людей. Военных и операторов. Мне нужно убить их всех ради будущего?

«Знаю, как страшно это звучит, Трой. Так же страшно это звучит и для меня, — её голос сочился болью. Она понимала. — На форпосте около пятисот человек с метками. Это полностью перезапустит реактор. К тому же, если вы уничтожите форпост, Принс планета достанется без боя».

«Коул поставь таймер сорок пять минут на открытие шлюза Би в причальном ангаре, — скомандовал я. — И таймер…»

Нет. Я не мог отдать такого приказа. Должно быть какое-то другое решение. Решение, где эти люди выживут… Я слышал обрывки встревоженных шёпотков. Смерть коменданта повергла всех в шок. Может, некоторые сдадутся в плен, также примут новые условия жизни, как и имперцы с «Нового Копенгагена»? Я уверен, при Принс не будет никаких массовых расстрелов. Она не позволит.

— Коул! — голос оператора, сидящего за отдельным столом слева, вывел меня из размышлений. — А ты запрограммировал свою часть протокола «Смертельный сюрприз»?

Какой ещё смертельный сюрприз?

— Коул?! — настойчивее повторился призыв, и я наконец велел Коулу повернуться. — Что там со «Смертельным сюрпризом»?

— С чем? — по моей просьбе спросил Коул.

— С протоколом, который нам поручили! — поперхнулся оператор. — Если вдруг колонисты доберутся до Веги-7, мы им прямо отсюда должны выстлать дорогу в ад. Помнишь?

Он посмотрел на меня, точнее на Коула, настороженно, будто задумался, а не крот ли тот.

— Да. Я просто ещё не пришёл в себя после происшествия с Камалой и Кнолли, — произнёс Коул то, что я приказал. — Я готовил «дорогу в ад». Сейчас проверю.

— Ну так… проверь! Понимаешь, если мы их не уничтожим, они уничтожат нас… — проворчал оператор, оглядываясь на пустое кресло, где пару минут назад сидел комендант.

Неужели всё так? Если мы их не уничтожим, они уничтожат нас…

— Как они расстреляли пятьдесят человек, учёных, сдавшихся в плен, — продолжал бормотать он.

Я даже знал человека, который в этом участвовал, и называл его другом. Что же делать? Этот круг ненависти не разорвать. Кантовская этика здесь не работает? Да и работает ли она вообще? Я испытал какое-то мрачное и болезненное разочарование. Думая о человеческих жизнях здесь, я подставлял людей, которых любил.

Я попросил Коула вернуть взгляд на монитор и открыть файл «Смертельный сюрприз». От того, что я увидел, едва снова не разлетелся по пункту управления клочками сознания.

Империя планировала уничтожить планету. Бомбордировать её с форпоста тяжёлыми кобальтовыми ракетами. Чтобы там точно не осталось ничего живого. Чтобы отобрать у колонистов эту крохотную надежду на свой дом.

Редактировать я мог только небольшой кусок файла, касающийся расчёта вылета беспилотных истребителей с усилителями щита для форпоста. Связаться с Принс, чтобы предупредить, я всё ещё не мог. И даже не знал, свяжемся ли мы ещё когда-нибудь. Сейчас мог бы прозвучать мамин голос, но она молчала. Как всегда в подобных ситуациях. Она никогда меня не стыдила и не произносила коронную фразу многих мам: «Ну я же говорила».

Убедившись, что никто не наблюдает за моим экраном, все заняты своей работой, я попросил Коула поставить таймер на увеличение концентрации кислорода до ста процентов. Компьютер тотчас же запросил пароль для доступа к функциям жизнедеятельности. Я на секунду оторопел. Если у Коула нет этого доступа, то могут и тревогу поднять.

Он ввёл пароль.

Вдруг не подойдёт? Секунды тянулись отчаянно долго.

У Коула всё-таки был доступ. Таймер высветился. Сорок пять минут. Цифры пылали для меня ядовито-желтым пламенем, в котором я будто сгорал. В огне и кислоте одновременно.

Через сорок пять минут я буду убийцей нескольких тысяч человек. При такой концентрации кислорода точно произойдёт взрыв и всё вспыхнет за секунды. Я будто отрезал важную часть себя и внутри образовалась пустота. Болезненная и холодная.

Чтобы не менять решение, я старался думать, что у нас с Принс будет ребёнок. У этого ребёнка будет будущее. У колонистов будет будущее. А для этого придётся жертвовать… жертвовать… другими людьми.

Я попросил Коула скрыть таймер, переключив на другие функции управления системами.

— Коул! — голос О’Коннора вывел меня из ступора. — Как идут дела с поиском беглеца?

Он подошёл ближе и наклонился.

— Он ближе, чем все думают? — прошептал Матео в образе О’Коннора. Теперь я убедился на сто процентов, что это он, а он, видимо, таким образом проверял меня.

«Прошепчи, что Конь скачет, скоро нам будет, что поесть», — попросил я Коула передать шифровку. — Через сорок пять минут в причальном ангаре».

— Конь скачет. Скоро нам будет что поесть, — ровным голосом сказал тот. — Через сорок пять минут.

— Долго, я уже так голоден, — странно было видеть, как О’Коннор шутливо погладил себя ладонью по животу. — Белобрысый говнюк спит в контейнере на палубе С2.

Он ткнул пальцем на карте. Я понял, что это про моё тело, и я сразу же прикинул, сколько мне добираться до причального ангара. Попросил Коула убрать камеры по пути и перевести охранников в другие места.

Как зашифровать и передать Матео, что я собираюсь через сорок пять минут убить всех на станции, чтобы перезагрузить реактор и чтобы они не уничтожили планету, я не сообразил. Встретимся через сорок пять минут в причальном ангаре, там и расскажу ему.

Всё. Здесь дело было сделано. Я отдал Коулу последний приказ, чтобы он кивнул О’Коннору, и покинул его разум. Это оказалось… физически больно.

Меня будто пропустило через пресс, смяло в огромной ладони, пережевало в здоровенных челюстях, а затем выбросило в своё тело. Моё тело. Только оно почему-то также не поддавалось мне, как и тело Коула. Я попытался подвигать рукой, но не мог этого сделать.

Я умер? Слишком долго «прыгал по головам»? Я пытался шевелить пальцами, но моё намерение утопало в тяжёлом песке, под толстым слоем которого я будто оказался. В глотку словно набились острые его крупицы. Нет. Я не должен умирать, я не закрыл сектор.

В груди я почувствовал жуткую боль, сердце разрывалось на куски. Но не колотилось? Или колотилось слишком медленно?

«Жизненно важные функции организма критически снижены», — пришло оповещение от нейросети.

Собственно говоря, я это уже и так понял. Снижены, но они есть.

И вдруг я закашлялся. Это был даже какой-то радостный кашель. Я смог пошевелить головой! Пусть кашель драл горло… Та-а-ак приятно ощущать себя собой. Я попробовал сесть, но ударился головой о крышку контейнера. Тело еле-еле реагировало. Пальцы задеревенели. И только я начал разминать их, услышал шаги.