В погоне за счастьем, или Отбор не помеха! - Джейн Лувако

– Трусиха, – его губы вдруг неожиданно коснулись в поцелуе кончика моего носа, – ты просто трусишка, теперь я понимаю, отчего тогда ты так рано сбежала.

Я аж задохнулась от возмущения.

– А надо было позволить задушить себя? – выпалила и прикусила язык, но слова уже вылетели и, как известно, их нельзя поймать как воробья.

– Трусиха, – расплылся в улыбке сытого кота этот наглый император. – Я тогда не закончил проверку, а ты сбежала.

Проверку? Какую ещё проверку? Я помню, что дурнушка и тело так себе, и синяки с шеи долго сходили… Что ещё?

От негодования я пропустила тот момент, когда этот нахал сделал последний рывок, и его губы накрыли мои, приоткрытые от возмущения. От удивления глаза распахнулись так широко, как никогда до этого. Вот только они уже ничего не видели, погружаясь и утопая в синеве невероятных глаз. В голове все смешалось: страхи, негодование, удивление и радость. А ещё через секунду весь мир перестал существовать, остался он, нежные губы и я. Пальцы зарылись в мягкие шелковистые волосы, перед глазами все поплыло.

Поцелуи бывают разными: быстрыми, нежными, неумелыми, трепетными. Я впервые в жизни потерялась в поцелуе. Одно касание губ, и в один миг все перестало существовать. Была его нежность, страсть, несмелость и неловкость, и жажда, страх и желание, недоверие и безграничная радость. Мне показалось, я утонула в водовороте чужих эмоций и страстей. Но за мишурой этих разных переживаний и чувств, недосказанных желаний было и обещание. Я чётко поняла и осознала, что отныне и навсегда я не буду одна. Никогда больше в жизни я не останусь одна.

Будто что-то связало нас невидимой нитью и теперь мы единое целое. Это было так непривычно, ошеломляюще и упоительно сладко. Но и ужасно страшно. Будто мне в руки вложили живое, бьющееся сердце, и я теперь за него отвечаю.

– Может, продолжим дома? – услышала хриплый шёпот на ухо, когда грохот собственной крови стал потише.

Ошалело смотрела в синие озера глаз Ксеофана и старалась остановить своё сердце. Что это сейчас было? Домой? Куда домой? Что продолжить?

– Пойдём отсюда, трусишка, – меня потянули на выход.

– А? – глупо оглянувшись на огороженный невысоким бортиком край крыши, пару раз моргнула и решила не продолжать.

Я точно не смогу шагнуть в пропасть. Надо придумать иной способ. Мы медленно спускались по лестнице, часто останавливаясь целуясь, как малые дети. Точнее, меня притягивали к себе всякий раз, когда на пролёте не горела лампочка и впивались в губы. Было смешно, романтично и ужасно глупо. Я тихо хихикала, но объяснить причины Ксеофану не могла. На улицы ночного города мы выпали ошалелые и счастливые оба. Не знаю, адреналин так подействовал или поцелуи, но меня переполняло какое-то нереальное чувство счастья.

Только этим я могу объяснить свою беспечность. Ксеофан из другого мира и, конечно, не мог знать об опасностях нашего. А я? За три года отвыкла? Да, может и так, но это совсем не оправдывает меня. Визг тормозов и яркая вспышка фар отрезвили. Не думая, что делаю, со всех сил оттолкнула от себя мужчину, стараясь спасти хотя бы его.

Удар сбил с ног и отбросил куда-то в сторону, заставив покатиться по земле. Страха почему-то не было, было сожаление. Вот только что мир засиял новыми красками, дикий коктейль счастья, романтики, страсти и лёгкого страха накрывал с головой, заставляя терять разум и в одну секунду всё рухнуло. Выжить от столкновения с машиной можно, но все зависит от габаритов и скорости. А судя по тому, что машину я не видела и по визгу тормозов, скорость там была запредельной.

В голове вспыхнула радостная мысль, что Ксеофан не должен пострадать, а следом пришло сожаление. Он справится, такой мужчина найдёт себя и на Земле.

– Что это за монстр? – раздалось прямо над ухом, и я вздрогнула всем телом.

Глаза распахнулись сразу и упёрлись в льдисто-сапфировый взгляд императора, который крепко сжимал меня в объятьях.

– И хватит уже меня спасать, – хохотнув, он чмокнул меня в нос. – Твоя жизнь не менее дорога, запомни это!

Как? Была первая мысль, но она отошла на задний план, когда я оторвала глаза от синих озёр и увидела другие, не менее голубые и удивлённые глаза.

– Живы! – выдохнул человек над нами. – Как вы тут оказались? – нас начали поднимать, и я, наконец, смогла понять кому принадлежали такие знакомо льдистые глаза.

Ксадас был удивлён и обрадован одновременно. Казалось, он хочет задать миллион вопросов сразу и его просто распирает от невозможности это сделать.

– Убью гада, – послышалось сбоку и Ксадас тут же метнулся, перехватывая жену за талию.

– Где вы были?

– О каких монстрах речь?

– Что за странные одежды?

– Слава богам, вернулись!

Вопросы и восклицания посыпались со всех сторон, но я их не слушала, ошалело повернувшись к Ксеофану я улыбаясь ему.

– У нас получилось! —радостно вскрикнула я. – Фанечка, мы вернулись!

Вокруг воцарилась тишина, а мужчина напротив меня смотрел как-то недоверчиво и, по-моему, пытался сдержать смех.

– Как ты меня назвала? – все же через вырывающиеся смешки смог он проговорить.

А? А как я его назвала? Прокрутив в голове предыдущую фразу, вырвавшуюся минуя мозг, расхохоталась в голос. Это точно был истерический смех, но заразный, смеяться начали все вокруг. А тут, оказывается, была чета Снежных и Кайлас, а так же тот оборотень, что встретил нас у театра, Фаркас, вроде.

– Прости, вырвалось, сама не знаю отчего так сократила твоё имя, – кое-как успокоившись, смогла ответить.

– Отличное сокращение, – хихикая сказала Мария, – я бы не додумалась до такого, – и она снова залилась смехом.

– Запомните все, – серьёзно осмотрев присутствующих сказал Ксеофан, – называть меня так позволено только моей невесте.

Повисла тишина, все взгляды направились на меня, а я что?

– Повтори, что ты сказал? – вкрадчивый голос с нотками сладкой патоки раздался со стороны Снежных.

– Услышу от кого-то из вас подобное обращение, – рыкнул Ксеофан, – казню!

– Да тьфу, ты, что ты там про невесту сказал, спрашиваю? – рыкнула в ответ Маша.

– А вам не кажется, что всё подождёт? У нас сейчас иные проблемы имеются! – вклинился голос Алексы, и, как ни странно, все подобрались.

– Вас не было трое суток, – начал Ксадас, – после нападения пошли слухи, что император погиб. Надо срочно созвать репортёров….

Он что-то ещё говорил, но я не слышала, так как мне в ухо шепнули:

– Что это был за монстр? – посмотрев на Ксеофана, так же