Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

— Главное — ставить перед собой амбициозные цели, — парировала я. Но в голосе не было привычной легкости.

Линк переплел пальцы с моими, слегка сжал.

— Это временно. Коуп хотел нанять троих телохранителей, так что радуйся — я его отговорил. Система — это наша золотая середина.

Я уставилась на него:

— Троих телохранителей?

— Вообще-то он сперва предлагал дюжину, — сказал Трейс.

— Господи, — прошептала я. — Ладно. Пусть будет система.

Линк сжал мою ладонь еще раз, а потом отпустил:

— Видите? Я же говорил, она согласится.

Взгляд Энсона задержался на этом движении — на жесте поддержки, на том, как Линк ее отпустил. Я буквально видела, как его гениальный мозг расставляет все по полочкам. И от этого становилось только тревожнее.

— Слава Богу за маленькие чудеса, — вздохнул Трейс.

Я показала ему язык:

— Эй! Я теперь покладистая, помнишь?

Он усмехнулся:

— Ладно, принято. С моей стороны — пока ты здесь, с тобой будет дежурный. Он станет твоей тенью на неопределенное время. В лаборатории округа еще проводят анализы, но, похоже, тот, кто сюда влез, был в перчатках. Ни одного отпечатка, кроме твоих. Даже на сломанных вещах.

Вот черт. Я надеялась, что этот человек окажется дураком и оставит за собой явный след. Но все, как всегда, не так просто.

— Энсон? — передал слово Трейс.

Я заставила себя посмотреть на мрачного профайлера, хотя все внутри дрожало — будто он сейчас вытащит наружу все мои секреты с помощью какой-то магии разума.

Энсон поймал мой взгляд, и мне даже показалось, будто он пытался меня успокоить:

— Мы наблюдаем постепенное развитие событий. Эскалацию.

Хотя Линк меня больше не касался, я все равно ощутила, как он напрягся — будто воздух вокруг него начал вибрировать.

— То есть дальше будет только хуже? — его голос стал угрожающе спокойным.

— Это значит, что Арден не дает этому человеку той реакции, на которую он рассчитывал. Это может быть как хорошо, так и плохо.

Я нахмурилась, переваривая услышанное:

— В этом нет логики. Если это связано с моим прошлым, значит, кто-то снова хочет заставить меня замолчать. Так почему бы просто не убрать меня? Пока я перехожу дорогу, снайперским выстрелом. Или не взорвать машину? Зачем играть со мной?

Мышца на челюсти Линка дернулась судорожно.

— Можешь, пожалуйста, не перечислять все способы, которыми ты можешь погибнуть?

— Поддерживаю, — пробормотал Трейс.

— Простите, но это правда.

Энсон кивнул:

— Ты права. Иногда полезно рассуждать логически, а не эмоционально.

Он был прав. Потому что если по-настоящему задуматься над тем, что кто-то хочет меня ранить — возможно, убить — после всего, через что я прошла, чтобы стать в безопасности… я не уверена, что смогла бы двигаться дальше.

— Есть пара моментов, — продолжил Энсон. — Мы не можем утверждать, что это связано с твоим прошлым. Я как раз хотел поговорить с тобой о том, не было ли кого-то, кто в последнее время проявлял к тебе повышенное внимание. Кто-то новый в твоей жизни?

— Мне уже задавали этот вопрос дежурные…

— Квентин Арисон, — резко бросил Линк, перебив меня.

Энсон достал телефон:

— Кто это?

— Ублюдок. Но он не производит впечатления человека, который станет марать руки. — Я обвела рукой студию. — Это потребовало усилий. Квентин носит костюмы тройки и туфли за тысячу баксов.

Энсон посмотрел мне прямо в глаза — как будто хотел убедиться, что я слушаю:

— Это потребовало ярости, Арден. Это что-то личное, но это не значит, что оно поддается логике — ни твоей, ни моей. У человека с искаженным восприятием реальности даже то, что ты не улыбнулась ему, может стать поводом для вот такого.

— Она отказалась пойти с ним на свидание. Отказалась продать ему работу до аукциона, — вставил Линк. — Я поручил своей охране провести небольшую проверку. Богатая семья из Европы. Привык добиваться своего. Репутация… оставляет желать лучшего.

Я медленно повернулась к Линку:

— Ты заказал проверку биографии только потому, что он позвал меня на свидание?

Линк пожал плечами, как будто это было само собой разумеющимся:

— Мне не понравилось, как он на тебя смотрел.

Трейс подавился от смеха:

— И уверен, это никак не связано с тем, что он к ней подкатывал.

Господи. Я никогда теперь это не забуду.

Линк проигнорировал его и снова повернулся к Энсону:

— Ты говорил, у тебя было несколько пунктов.

Энсон кивнул:

— Я поговорил со своим бывшим напарником из Отдела поведенческого анализа и с агентом, который ведет это дело. Движений пока нет.

— Но? — спросила я.

Один уголок губ Энсона дернулся, как будто он хотел улыбнуться, но не смог:

— Тот, кто тогда все это организовал, умел оставаться в тени. Мы до сих пор не знаем, кто отдал приказ или кто был тем вторым человеком в коридоре. Нет ни телефонных звонков, ни писем, ни переписок. Мы даже не понимаем, как они вообще общались.

Я все это знала.

— Если у нас нет никаких зацепок, и я до сих пор ничего не вспомнила, зачем кому-то сейчас рисковать и пытаться меня устранить?

— Арден, тот, кто расправился с твоими родителями, использует людей как пешек. И он был достаточно умен, чтобы замести следы. Даже те немногие дела, которые, как мы знаем, твой отец слил — не имеют общего признака.

Напоминание о поступках отца ударило по мне, как пощечина. Он променял свое предназначение и семью на очередную подачку.

Энсон продолжал:

— Такой человек не захочет оставлять свободные концы. Он не допустит риска. Все это время он, скорее всего, тебя искал. А люди, которых нанимают для таких дел… их мозг не воспринимает эмпатию так, как у большинства. Кто-то просто отключается от факта, что лишает жизни другого человека. Но есть и другие. Те, кому это доставляет удовольствие. Кто наслаждается охотой. И такие поиграют с тобой, прежде чем прикончить. Просто потому что для них так интереснее.

32

Арден

Серые тучи наползли на небо вместе с раскатом грома. Небо было таким — может, польет, а может, и нет. А значит, именно таким, при котором чаще всего и случаются лесные пожары. Как будто нам и без того было мало угроз.

Линк с силой швырнул разбитую раму в мусорный мешок — так, что она вполне могла бы прорвать плотный пластик насквозь. На этот раз он даже не спрашивал, может ли помочь с уборкой — просто начал молча бродить по комнате, бурча себе под нос и собирая обломки.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила я,