Спасательный круг - Цвейг

не только про демонов и апокалипсис. — Ты делаешь меня сильнее, поэтому прошу, не опасайся быть слабой. Я Антихрист, я уничтожил планету, и я не знаю, что мне делать дальше. Но я никогда больше не причиню тебе вреда. — Он ласково поцеловал её в макушку. — Спокойной ночи, мой ангел.

— Спокойной ночи, Майкл, — она ещё раз поцеловала его, на этот раз куда-то в ключицу и спокойно уснула, действительно чувствуя себя под самой надёжной защитой. Антихрист улыбнулся и тоже закрыл глаза.

* * *

Майкл открыл глаза. Он спал слишком долго и крепко, а потому, проснувшись, не сразу понял, где он и сколько времени. Почувствовав тепло на своей груди, Антихрист повернул голову и улыбнулся. Его Верховная всё ещё мирно сопела, слегка хмуря бровки. Наверное, ей снится не очень хороший сон. Рука сама потянулась к пушистой шевелюре, а черты лица ведьмы разгладились. Он прогнал плохие сны.

Майкл перевёл взгляд на потолок и задумался. Корделия, скорее всего, присоединиться к нему, чтобы обезвредить демонов, уже присоединилась, можно сказать. Но что дальше? Эта сладкая карамелька в любом случае захочет восстановления, возрождения мира, а он не может ей этого дать, ведь тогда его цель не будет достигнута. А какая у него, собственно, цель? Господство в Аду? Хорошо, весь мир погрузиться в преисподнюю, но Делия и полугода там не протянет с её то светлой душой. Её энергию просто задавят даже самые низшие демоны, утащат жизненную силу с поразительной скоростью, и показывать, какой он молодец, уже будет некому. Майкл с горьким сожалением осознавал, что без неё всё его существование потеряет смысл. Не то чтобы Антихрист признавал, что любит её, но уже не отрицал. Просто где-то в подсознании билась мысль, что её улыбка — лучшая похвала и мощное успокоительное. Он не прятал от себя эту мысль, да и это было невозможно, когда такая беззащитная Королева расслабленно, полностью доверяя, лежит рядышком, а иногда даже прижимается крепче.

Будучи всё же неопытным юношей, Майкл с огромным трудом противостоял желанию стиснуть ведьму в своих руках, впиться в её сочные губы, шептать на ушко всякие нежности. Да он даже не представлял, как он будет без неё засыпать, когда они вернуться на их аванпост.

Если честно, он думал о том, чтобы восстановить планету ради неё, так, в порядке бреда, но потом лишь плевался. Он добьётся своего, и её к себе привяжет, да хоть насильно. Он завершит процесс. И точка. Тут Верховная прижалась к нему поближе и обвила рукой его плечи. Ну или не точка.

— Мистер Лэнгдон, мистер Гансалес просил сообщить, что через пол часа завтрак. — служанка коротко постучалась.

— Хорошо, я Вас понял, благодарю.

Антихрист тихонько вылез, целуя ведьму в плечо, привычно укрывая одеялом. Он решил не будить Делию. Смерть Алекс потрясла её, и Майкл был уверен, что, когда они вернутся, Корделия ещё не раз заплачет и загрустит. Алекс действительно была светлым человечком, простой дружелюбной девушкой, не удивительно, что демоны начали именно с неё. Мужчина подумал, что хорошо, что они не тронули Миртл. верховная точно полезла бы спасать её, и никакие его убеждения её не остановили бы. Так пусть сейчас она спокойно поспит.

* * *

— Энрике, думаю, Вы знаете, зачем я вызвал Вас на разговор, — начал Антихрист, закрывая дверь в кабинет управляющего.

— Да, мистер Лэнгдон, предполагаю, Вам нужно выбрать четвёрку счастливчиков, что поедут с Вами, — он присел в кресло, внимательно оглядывая парня. Гансалесу Майкл казался взрослым и рассудительным мужчиной, хорошим руководителем, и Антихрист был рад, что кто-то видит его именно таким.

— Верно. Я бы хотел спросить у Вас совета. Кто, на Ваш взгляд, достоин поехать со мной и мисс Гуд. Но только двоих.

— Позвольте? — Испанец приподнял бровь.

— Мисти Дэй и Стиви Никс определённо отправляются на третий аванпост. Осталось выбрать ещё двух человек.

— Вот как. Что ж, я думаю, неплохой выбор, но всё-таки хочу спросить, почему именно они? — Энрике хотел подтвердить свою догадку.

— Они очень близки для Корделии, я хотел бы, чтобы они были рядом с ней. Думаю, она обрадуется, когда узнает. — Майкл уже даже не бесился от того, что так легко идёт на поводу у ведьмы. Пусть улыбается чаще. Может, и на его сторону перейдёт на радостях. «Ага, конечно, размечтался».

— Думаю, это очень благородно с Вашей стороны. Но не кажется ли Вам, что это похоже на некоторый блат? — мужчина слегка улыбнулся.

— Возможно, — спокойно ответил парень, — но в условиях апокалипсиса мисс Гуд совсем поникла, и я готов пожертвовать своей репутацией в Ваших глазах, чтобы немного поднять ей настроение. Поверьте, я очень сильно обидел Де… Корделию в своё время, можно сказать, я пытаюсь загладить свою вину, — тёмная сторона Лэнгдона сейчас откровенно насмехалась над ним, нашёптывая, что он безнадёжный идиот.

— Похвально, мистер Лэнгдон. Я тоже ставил чувства выше общественного мнения.

«Жаль, что Делия так не умеет».

— Вы не так поняли, — поспешил оправдаться Антихрист, — у меня нет чувств к Корделии, просто я уважаю её, не более.

— Я не первый год живу, и могу с уверенностью сказать, что Вы больны Корделией, — Энрике был в некотором роде романтиком и поэтом, а потому никогда не скупился на метафоры. — Но если Вам угодно себя обманывать, то обещаю больше не педалировать эту тему.

— Что насчёт остальных? Кто, как Вы думаете, должен отправиться с нами? — Майкл благоразумно проигнорировал реплику Гонсалеса.

— О, на нашей станции, не скажу, что много хороших людей. Здесь все богачи, многие дети знаменитостей. Но если и выбирать кого-то из кучки гордецов, то, думаю, я хотел бы помочь Максу и Амелии.

— Макс? Этот тот парень с синими волосами? А что в нём особенного?

— Ему не место здесь. Мисти его единственная подруга, если она уедет, остальные заклюют его. Он не особо социализирован, можно сказать, себе на уме, и у него есть на то причины. Он сильно болен, и ему нужна помощь. Помимо этого, он один из немногих, кто ещё не потерял в себе человека. Уверяю Вас, мистер Лэнгдон, Макс довольно апатичен ко всему и не доставит проблем.

— Я понял Вас. Что насчёт Амелии? — Майклу в принципе было всё равно, кого брать, а кого нет. Он устал от этих отборов и официоза. Играть в Бога оказалось не так просто и весело, как он ожидал, а потому просто доверился вкусу испанца. Всё-таки тот давно славился своей мудростью.

— Амелия не дочь богачей. Она довольно остра на язык и способна постоять