Замки роз: нерассказанные истории - Анна Снегова

Слабая, жалкая пустышка.

Бездушная кукла, не способная на чувства, на сопереживание.

На любовь.

Я не могу допустить, чтобы такая была рядом с ним я отравляла его жизнь своим змеиным ядом. Пусть найдёт себе настоящую спутницу, которая будет его достойна. Это совершенно точно не должна быть моя сестра.

Он слишком благороден, чтобы отказаться от слова.

Я сделаю это за него.

Оборачиваюсь к толпе – а сейчас все, все, мамочка дорогая, все до одного!.. смотрят только на меня. Мой голос дрожит, как хвост у зайца под кустом. Но я решила, что сделаю для него всё, что смогу, и значит, должна.

- Я обращаюсь к присутствующим… Прошу засвидетельствовать – мадемуазель Сесиль де Тремон только что публично отказалась от своего жениха!

Всё. Я это сделала.

Чуть не падаю в обморок, как мне страшно. Даже не хочу представлять, что теперь будет. Что доложат отцу. Что он сделает со мной. Сгноит в Обители за позор, который навлекла на всю нашу семью и на старшую сестру? Наверняка. Или что со мной сделает Сесиль – задушит собственными руками, как только отойдёт от шока, наверное… пусть. Мне сейчас абсолютно всё равно.

Я отворачиваюсь от них от всех и подхожу к тому единственному человеку, который сейчас имеет для меня значение.

Падаю на колени рядом. Боже мой, как ему больно! Я чувствую это через связь, его боль хлещет в меня, от этого немеют губы и начинает мутить. Но я одна решаюсь к нему подойти сейчас. Все остальные, даже стража, даже слуги, даже личный мажордом… они боятся. В свою самую чёрную минуту он совершенно один. От этого сердце кровью обливается, и я отгоняю дурноту, которая меня саму пытается утянуть в воронку обморока. Находиться рядом с Хьюго сейчас физически почти невозможно. Это как идти в костёр. Как хвататься за ослепительное и обжигающее до костей пламя голыми руками.

Но я конечно же это делаю.

Осторожно касаюсь его лица, виска. Мертвецки-холодный… и белый как полотно.

Отголоски магии Хьюго вокруг него по-прежнему изливаются в пространство невидимым излучением. Это почти невозможно терпеть. Мне становится больно рядом с ним. Как будто кожа на моём теле обугливается заживо. Но это не моя боль, это его! Повторяю себе, чтобы не отключиться и выдержать. Я ему сейчас нужна, значит, смогу.

Почти неосознанно, как утопающий хватается за первую попавшуюся корягу, вцепляется в моё плечо. Конечно же, не может рассчитать силы в такой момент. Наверное, ещё немного, и сломает мне ключицу… терплю.

У меня конечно же нет при себе платка. Поэтому испарину на его лбу вытираю как есть, рукавом. Белым тембрилльским кружевом по краю черной ткани, сплетённым моими собственными руками. Хоть чем-то пригодится.

- Николь… мне больно…

- Всё будет хорошо! Всё обязательно пройдёт. Пойдём!

Пурпурный отблеск на краю взгляда замечаю почти случайно. И в последний момент успеваю забрать камень. Негоже такой красоте валяться в грязи. Торопливо сую в карман. Отдам ему потом. Сейчас есть дела поважнее.

Через ткань ощущаю тепло. И становится чуточку легче. Невыносимые тиски боли разжимаются, я впервые вдыхаю полной грудью. Спасибо, малыш!..

Помогаю Хьюго встать. Качнувшись, едва не упав вместе с ним. Боги, какой же тяжёлый мужчина! Даже не подозревала, что мужское тело может быть таким… жёстким и твердокаменным. Как будто пытаюсь голыми руками поднять дом.

Хьюго опирается на меня, рвано дышит мне в волосы. Да что же никто не поможет?.. Я же точно сейчас упаду…

Мне такая мысль приходит в голову на каждом шаге.

Но почему-то не падаю.

Медленно веду его – не сразу понимаю, куда. Потом только осознаю, что наобум выбрала самое правильное направление. В темноту, подальше от блеска оружия и толпы, туда, где будет тихо, где у него, может быть, перестанет болеть голова. Что происходит там, позади, больше не слежу, и мне всё равно. Мы сделали всё, что смогли. Больше от нас ничего не зависит. К тому же неизвестно откуда во мне рождается и ширится страх, что боль Хьюго, если не пройдёт скоро, может его убить. Это слишком страшно, это путает мысли и вызывает панику.

Наконец-то к нам торопливо приближается мажордом.

- Сюда, леди, сюда!

Подставляет плечо с другой стороны, становится чуточку проще.

Наконец, королевские гвардейцы тоже рискуют приблизиться – наверное, без прямых приказов своего сюзерена они не привыкли принимать самостоятельные решения, и только сейчас подают голос, предлагают помощь, пытаются оттеснить меня, чтобы сменить…

Хьюго держится мёртвой хваткой за моё плечо и никуда не отпускает. Его глаза по-прежнему закрыты и он идёт, спотыкаясь, как слепой, доверяя тому, куда я его веду.

Поэтому я лишь в очередной раз упрямо качаю головой в ответ на предложение кого-то из стражи отдохнуть и позволить заступить на моё место.

Оказывается, мажордом вёл нас прямиком к карете, запряжённой четвёркой великолепных, серых в яблоках коней. На дверцах королевский герб. Кони горячатся и бьют острыми копытами.

- Приготовился на случай разных вариантов развития событий, - слегка смущённо поясняет мужчина, отводя глаза. – Его величество мне бы запретил, если бы узнал.

- С вами был врач? – торопливо перебиваю его, пока помогаю втягивать безвольное тело Хьюго по ступенькам.

- Какой врач? Он наотрез отказывался. Леди, вы бы знали, сколько у него в детстве перебывало врачей…

Кажется, от шока кто-то болтает больше, чем нужно. Правда, мне это только на руку. Каждая мелочь, каждая крохотная деталь об этом удивительно сильном, но каком-то слишком человечном для короля мужчине ложится в копилку моих личных, самых драгоценных воспоминаний. Я хочу знать как можно больше. И тогда когда-нибудь после смогу перебирать эти воспоминания, как жемчужные чётки.

Ужасно трудно оказывается уложить Хьюго на обитую бархатом кушетку так, чтобы его массивное тело не падало на пол. То голова не умещается, то ноги перевешивают на пол. Они и так не влезают, но надо хотя бы согнуть половчее, что ли… О том, что мне как невинной девице положено смущаться от такого занятия, задумываюсь слишком поздно, и решаю не обращать внимание на эту мысль, как на муху надоедливую. Не до того сейчас. Свою репутацию я уже и так окончательно и бесповоротно разрушила, так что всё равно.

Мажордом помогает мне, вдвоём нам удаётся как-то справиться.

- Спасибо, милая девушка!