Связанные ненавистью - Кора Рейли

и сделать вид, что пытаются разобраться в происшествии. Никто не подозревал их, во всяком случае, в открытую. По большому счету, ни Бардони-младший, ни миссис Бардони убитыми горем не казались. Они лили свои крокодиловы слезы, если мне это вообще не показалось. Может быть, он им настолько же опротивел, как и мне за то короткое время, что я провела наедине с ним.

Мне все ещё было трудно поверить, что моя жизнь сделала такой крутой поворот, и ещё недавно я была официанткой в Мюнхене, а сегодня скрывала преступление собственного мужа. Недолго постояв под струями душа, я скользнула в постель. Маттео до сих пор о чем-то спорил с Лукой в нашей гостиной. Это один из немногих случаев, когда я целиком разделяла возмущение Луки.

Лежа на спине, я смотрела в потолок и слушала их голоса. Электронный браслет лежал возле меня на прикроватной тумбочке, словно насмехаясь надо мной. Может, мне стоило воспользоваться сегодняшней неразберихой и сбежать? Лука, Маттео и Ромеро занимались тем, что подчищали место преступления, а на моей лодыжке не было этого дурацкого браслета. Это была отличная возможность. Тогда почему я не сбежала? Сомневаюсь, что кто-то смог бы меня остановить.

Из-за Арии? Мне бы очень хотелось верить в то, что она – единственная причина. Но когда я маячила в холле, дожидаясь возвращения Маттео, то даже не задумалась о побеге. Почему он перестал занимать все мои мысли? Полгода назад я только об этом и мечтала, эта навязчивая идея поглотила меня целиком, и теперь мне начало казаться, что я размышляю о побеге только из-за того, что считаю себя обязанной это сделать.

Это сильно сбивало с толку. Оказалось, что живя с Маттео, я не настолько несчастна, как могла ожидать. Конечно, он чокнутый убийца, но не то чтобы я не была привычна к такому, и к тому же, по правде говоря, это делало нашу жизнь захватывающей, даже если ненавидела это признавать. Жить, как все нормальные люди, заниматься повседневными делами, зарабатывать деньги на легальной работе было потрясающе интересно, но почему-то все это никогда не казалось мне чем-то большим, чем развлечение.

Открылась дверь, и в спальню вошёл Маттео. Пиджака на нем уже не было, и добрая половина пуговиц рубашки расстегнута. Он просиял присущей ему ухмылкой, прежде чем исчезнуть в ванной.

Я могла притвориться спящей, чтобы избежать разговора с ним, но по какой-то необъяснимой причине мне хотелось поговорить. Когда Маттео вышел из ванной в боксерах, выставив напоказ этот свой мускулистый торс, я чуть не позабыла про все свои планы. Но это и в самом деле было бы чересчур, потому что сегодня умер человек. И каким бы он ни был, так скоро после его смерти заниматься сексом казалось совершенно ненормальным.

Маттео скользнул под одеяло и, приобняв меня за талию, притянул к себе. В его глазах пылал голод, и не осталось ни намека на то, что он еще помнит о недавно содеянном. Он впился своими губами в мои, и я позволила проникнуть его языку внутрь, позволила этому поцелую захватить меня без остатка, до тех пор, пока мое тело не завибрировало от удовольствия. Я нашла в себе силы оттолкнуть Маттео, прежде чем сделаю что-то, за что завтра утром буду себя корить.

Маттео со стоном повалился спиной на кровать.

– Это из-за Бардони, да?

– Может, у меня просто нет настроения, – сердито зыркнула я на него. – Ты не настолько неотразим.

– Как тебе будет угодно, – пробормотал он бархатным голосом, послав предательскую дрожь прямиком по моему позвоночнику. Эта сволочь – мастер манипуляции.

Я решила повернуть этот разговор в более безопасное русло.

– Так тебе попало от Луки?

– Лука никогда ни за что меня не наказывал, – ответил Маттео, усмехнувшись. – Он привык к моей инициативности.

– Инициативности?

Маттео подмигнул мне, и я поймала себя на том, что хочу снова прижаться к нему. Вместо этого натянула одеяло до самого подбородка, чтобы создать еще один барьер между нами.

– Лука был злой как черт.

– Ничего, он это переживет. Как всегда. Рано или поздно он бы все равно убил Бардони. Это был лишь вопрос времени.

Я почувствовала, что этот разговор перестал быть обычной болтовней перед сном.

– Когда ты впервые убил человека? Когда еще ходил пешком под стол?

Маттео осклабился, подперев голову рукой. Он водил пальцами по моей руке, что ужасно отвлекало.

– Нет. По сравнению с Лукой, я поздний цветочек.

– Серьезно? В это трудно поверить.

– Вообще-то нет. Когда я был помладше, Лука ограждал меня от любых проблем. Он был старшим братом-защитником.

– Я даже представить не могу Луку ребенком, и тем более – чтобы он заботился о тебе.

– Так и было. Что в этом такого удивительного? Разве Ария не пыталась защитить тебя, когда ты была помладше?

– Она до сих пор пытается, – кивнула я, поморщившись.

– Вот видишь. И Лука точно так же. Конечно, сейчас ему держать меня в узде гораздо труднее, да и ты осложняешь эту задачу Арии.

– Думаю, между затруднениями, которые возникают из-за меня, и проблемами, которые доставляешь ты, существует огромная разница.

– Дай только время. Я же чувствую, что ты еще не весь свой потенциал раскрыла.

Я прыснула от смеха. Черт бы его побрал. Почему он вечно меня смешит?

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Когда ты убил в первый раз?

– Через несколько недель после моего тринадцатого дня рождения.

– И это ты называешь поздним цветочком? Большинство парней в этом возрасте беспокоит рост волос на лобке, а не то, как кого-нибудь убить.

– О, я смирился с волосами на своем лобке задолго до этого, – ответил он дразнящим шепотом. – А большинство парней не являются вторым сыном Дона нью-йоркской «Коза Ностра».

– Верно подмечено. Но из Луки получился так себе защитник, если тебе пришлось убивать в таком юном возрасте.

Взгляд Маттео стал мрачным.

– Он сделал все, что мог. Наш отец хотел, чтобы я убил одного из парней, с которым мы с Лукой время от времени тусовались, за то, что тот собирался уйти из мафии.

У меня засосало под ложечкой.

– И?

– Лука достал пистолет и убил парня раньше меня. Папаша конкретно разозлился. Он до полусмерти избил Луку.

Странно было думать о том, что Лука способен на такое проявление заботы по отношению к своему брату, однако, если приглядеться к взаимоотношениям этих двоих, не так и удивительно. Было очевидно, что они заботятся друг о друге, и не имеет значения, бессердечные ублюдки они или нет.

– Лука такой здоровяк. Каким образом