Эй ты, из триста седьмой! - Джулиан Хитч

Женя молча открывает дверь перед Бо-Бо. Включает свет, помогает ей зайти внутрь и прилечь на кровать. Пока та устраивается поудобнее, Женя разглядывает её вещи. На тумбочке у неё стоят две фотографии. На одной Бо-Бо запечатлена вместе с Глебом. Он выглядит моложе, чем сейчас, в руках держит диплом. Оба выглядят счастливыми, радостно улыбаясь в камеру. Жене сложно представить Глеба настолько счастливого. Иногда он бывает с нею таким, но эти моменты настолько коротки, что порой кажется — ей всё привиделось.

На второй фотографии молодая пара. И если бы не возраст снимка, которому явно не один десяток лет, то Женя подумала, что и на ней видит Глеба. Настолько мужчина похож на него. Вернее, наоборот, Глеб похож на этого незнакомого парня.

«Отец…» «Родители…» Женя помнит, они умерли, когда Глеб был ещё совсем маленьким. У него была очень красивая мама. По одной фотографии не стоило бы делать вывод о том, любили ли они друг друга, но… Женя смотрит на то, как они стоят, прижавшись друг другу и держась за руки, и внутри появляется уверенность — они были безумно влюблены. Может, поэтому и умерли одновременно.

Несчастная судьба.

— Что ты хотела у меня узнать? — спрашивает Бо-Бо.

Она сидит, откинувшись спиной на подушку. Сухими морщинистыми пальцами сжимает простынь так, словно ожидает смертельного выстрела.

— Я не верю, что вы с бабушкой поссорились из-за дедушки, как сказал Глеб. Но он точно не врал, а значит… Значит, вы не всё ему рассказали. — Женя без страха смотрит на Бо-Бо, дожидаясь ответа.

— Удивительно, — усмехается та. — А моему внуку ни разу в голову не пришло подобное. Ну или он мне об этом не говорил. Ты умная девочка, ты же знаешь?

Женя пытается не отвлекаться на сказанное, давая бабушке Глеба шанс признаться во всём самой. Видно, насколько она сомневается в том, стоит ли раскрывать всю правду. Похоже от её решения будет многое зависеть.

— Тебя это касается даже больше, чем ты можешь представить, — продолжает Бо-Бо.

Она меняется буквально на глазах. Секунда, и перед собой Женя больше не видит немощной старухи. Сейчас Бо-Бо выгляди так, словно готова в одиночку бороться против всего мира.

— Так расскажите мне об этом! — восклицает Женя, чувствуя, как на неё наоборот накатывает усталость, словно она отдала часть своей энергии Бо-Бо.

— Расскажу. В конце концов, это должен узнать кто-то, пока я жива. Это не покаяние, не исповедь, это наше прошлое, ты поняла?

Женя кивает.

— Про появления твоего деда в нашей с Марго жизни ты знаешь. — Похоже Бо-Бо намеренно не называет его по имени. Видимо, считает его виноватым в том, что случилось много лет назад. — Он мне не нравился. Никогда. Тогда мне казалось, что он плохой человек сам по себе, и уж точно не пара Марго. Но он вцепился в неё как клещ. Как удав, который постепенно душил её в своих объятиях. Я знала, что он сделает Марго больно. Может, не сразу, но когда-нибудь точно. Но я оказалась неправа. Только однажды он причинил ей невыносимую боль… когда умер.

Слёзы сами собой скатываются по щеке. Дедушку Женя очень любила, он был удивительным, и лова Бо-Бо не изменят её воспоминаний, но они колют её, заставляя плакать.

— Теперь я так не думаю. Понимаю, что он был хорошим человеком и подарил Марго долгие годы счастья. Но, чтобы понять это, мне понадобилось слишком много времени, о котором я, конечно, сожалею.

Тень дедушки как будто стоит рядом с Женей. Она давно о нём не вспоминала, с бабушкой его было нельзя обсуждать, мама тоже не спешила предаваться воспоминаниям, как и Тоня — обе не любили касаться темы его смерти.

— Много лет назад я сделала огромную ошибку, которая и стоила нам дружбы. — Бо-Бо снова замолкает. Ей треубется пауза, чтобы собраться с силами. — В один не слишком прекрасный день я не выдержала. Больше не могла терпеть его рядом с Марго. Мои мысли постоянно крутились вокруг них, я забывала о домашних заданиях, других делах, с каждым днём у меня всё больше созревал план, как разделить их. Как разбить их пару и оказаться рядом с Марго в самый нужный момент. И всё снова стало бы как раньше. Меня это успокаивало — я не понимала… не хотела понимать, что подобный поступок — аморален. Тогда мне казалось, что это единственно верное решение.

Бо-Бо говорит всё медленнее, словно оттягивая момент истины. Воспоминания даются ей тяжело, и Женя не торопит её.

— Твой дед не был глупцом, и тоже видел, что наши отношения никак не складываются. Я воспринимала его в штыки, Марго вечно меня одёргивала и пыталась сгладить углы. Он ничего против меня не имел, но по глазам было видно, что симпатии тоже не испытывал. Наверное, считал меня лишь ревнивой подругой, у которой со временем всё уляжется. Может, у него были и другие причины, чтобы согласиться на разговор, когда я его позвала. К тому моменту они уже встречались восемь месяцев. Хотя казалось, что намного больше. Я пригласила его кафе, попросив не говорить об этом Марго. И он согласился. Мы поехали в центр в тихое место, где раньше любили бывать с Марго. Заказали по кофе и десерту. Твой дедушка до ужаса любил «картошку».

Женя улыбается, это правда.

— Я была мила, наверное, даже чересчур, но мне надо было хорошо сыграть свою роль. Дождалась, пока он расслабится. У меня была одна знакомая на съемной квартире, я напросилась туда на вечер, пока она была на ночной смене. Твоего дедушку я туда затянула под предлогом, что раз мы рядом, я хотела бы, чтобы он помог мне донести учебники. Он легко согласился, не почувствовав подвоха. Мне только это и нужно было, ведь твоей бабушке я сказала о том, что он ей изменяет. И она… она…

Голос Бо-Бо срывается, вместо слов с её губ слетает громкий всхлип.

Глава 36

Бо-Бо давится словами, с трудом продолжая разговор. Видно, насколько тяжело ей говорить о прошлом. И Жене искренне жаль её, но не хватает моральных сил, чтобы подсесть к Бо-Бо и помочь справиться с охватившей паникой.

Женя скованна и очень уязвима. Боится правды, которая вот-вот обрушится на неё.

— Она… Марго… Марго потеряла… потеряла… из-за меня… ребёнка…

Женя не