Эй ты, из триста седьмой! - Джулиан Хитч

Обернувшись, Глеб притягивает её к себе, утыкаясь в шею губами. Женя и не собирается ничего говорить. Плевать, что он испортил блюдо. Ей приятно уже от одного факта, что он пытался удивить и порадовать её.

— Но… Как ты выживал все эти годы? — Она улыбается, немного отстраняясь.

— Покупная еда, полуфабрикаты и… ролтон. — Глеб кусает её за шею. — Я же просил промолчать, Евгения.

От того, как он произносит имя, у неё скручивает живот. Приятная дрожь и учащенное сердцебиение выкидывают из головы всё лишнее. Воспоминания, мысли о собственных делах и даже о несостоявшемся ужине. Его тело, его движения… Как никогда Женя понимает, насколько сильно нуждается в телесном контакте с ним. Она снова готова к тому, чтобы отдаться ему полностью — и душой, и телом.

— Я бы не отказался от перекуса.

Глеб отодвигает противень в сторону, освобождая место. Целуя её, развязывает крепкий узел на шортах, стаскивая их вниз одним пальцем. Ногтем немного царапает её, пробуждая ещё большее желание.

После их первой ночи Глеб не напирал, ни к чему её не принуждал и даже не всегда приходил в её комнату, чтобы поспать. Иногда Женя чувствовала его жаркое дыхание в шею, ниже волос, но его размеренное и глубокое дыхание успокаивало, помогая заснуть и расслабиться. Она и сама не могла сказать, почему они оба не делают последний шаг… Наверное, ему нужно было время после смерти Бо-Бо, а она… Женя никогда не говорила Глебу об этом, и вряд ли когда-нибудь скажет, но ей время нужно было для того, чтобы убедиться — он больше не исчезнет. Не пропадёт внезапно, не оставит её одну. Он будет рядом, какими бы ни были их отношения и чтобы не происходило вокруг.

И Женя уже думала о том, чтобы первой сделать этот последний шаг навстречу. Но похоже Глеб её опережает.

— Ну что, прекрасная девица, в день всех мёртвых можно всё? Развлечься с Тенью, например, — выдыхает ей в губы, снова целуя.

И ей безумно нравится, затеянная им игра. Ей хочется снова почувствовать его на себе и в себе тоже.

— Только этой ночью. Моё сердце отдано другому. — Женя краснеет, принимая правила игры.

— Наш секрет, никто не узнает.

Глеб приподнимает её под ягодицы. Шорты и трусы, остаются висеть на одной лодыжке. Он наклоняется к ней, и по его взгляду Женя понимает, что Глеб с трудом сдерживается от того, чтобы наброситься на неё. Она обнимает его, целует в губы и шею, чуть прикусывая кожу. Она помогла выбраться зверю наружу и не оставит его голодным.

— Ты похож на Серого Волка. — Женя притягивает его ногами, сжимая ягодицы.

— Знаешь, что он сделал с Красной Шапочкой? История была совершенно другая…

Женя поднимает край его футболки, царапая кожу под ней ногтями. Глеб мгновенно напрягается, с шумом выдыхая, и Женя ловит себя на том, какой кайф испытывает только от одной его реакции на её прикосновения.

— И я совсем не та Красная Шапочка из сказки…

Она стаскивает с него домашние спортивные штаны вместе с боксерами. Мягко обхватывает ладонью пульсирующую плоть. Ей нравится тот образ, что она примеряет на себе. Сейчас она хочет и может творить любые безумства.

Глеб смотрит ей в глаза:

— Это всё ещё мы, просто… — ладонь Жени скользит вниз, — боже, просто не останавливайся.

Женя слегка отклоняется назад, бёдрами сдвигаясь к самому краю. От взгляда на тело Глеба она сама покрывается мурашками, вспоминая об их пока единственном разе. Тогда не было никакого фейерверка, было немного больно, но эмоционально она больше не испытывала ничего подобного. Она даже пыталась повторить это ощущение сама, когда осталась одна, но заменить Глеба — его прикосновения, запах, поцелуи, жар тела — оказалось невозможно.

Глеб входит в неё — осторожно, сдерживая себя, начиная также осторожно двигаться в ней. Но Жене мало. Она подаётся ему навстречу, крепче сжимая ягодицы и отвечая на каждое движение. Прикрывает глаза, опираясь локтями на столешницу. Затвердевшие соски наверняка видны через тонкую майку. И только стоит подумать об этом, как Глеб отодвигает ткань вниз и обхватывает грудь рукой. Склонившись к ней, проводит языком вокруг ореолы, и Женя задыхается от нахлынувших ощущений. Его нежные ласки и ритмичные толчки сводят с ума. От ощущения нарастающего жара внизу живота Женя готова обмякнуть в руках Глеба. Неосознанно вцепляется в его плечи, позволяя себе окончательно забыть о реальности и застонать в голос.

— Ты сводишь меня… — Глеб резко отходит от неё на шаг, сжимая член рукой. Содрогаясь, прижимает Женю к себе. — Может, хотя бы в следующий раз мы всё сделаем более романтично.

— Тебе не хватило романтики? — всё ещё ловя ртом воздух, спрашивает она.

— Я хотел, чтоб сначала был ужин, — Глеб бросает красноречивый взгляд на противень, — тыква со свечой.

— Тыква со свечкой стоит на подоконнике в спальне…

Женя аккуратно спускается на холодный пол. Сняв футболку, бросает её к шортам. И, оглянувшись на Глеба, лукаво улыбается:

— Так… ты идёшь?

Глеб подхватывает её на плечо и, прижав к себе, начинает кружить по кухне, вызывая у Жени одновременно смех и возмущенные вопли. И, неся в спальню, спрашивает со счастливой улыбкой:

— Ты на все праздники готовишь такие подарки?