Эй ты, из триста седьмой! - Джулиан Хитч

Обнаженная она ложится обратно на кровать и внимательно смотрит на то, как Глеб рывками стягивает с себя джинсы. На нём ещё остаются боксеры, но он не спешит снимать их.

— Оставлю их для тебя.

Глеб ложится рядом, и притянув Женю к себе, целует. Она словно улетает в другой мир, начиная задыхаться от переполняющих её эмоций и ощущений. Глеб подхватывает её и переворачивает, усаживая к себе на бёдра и слегка нажимая на плечи. Она ощущает его желание, его твёрдость, трётся о него как кошка. Глеб наблюдает за ней, не торопясь и не давя на неё, снова действуя, исходя из её желаний.

— Мне не страшно, Глеб, я же с тобой.

Женю и правда больше не пугает то, что должно произойти.

— Я знаю, — мягко улыбается он в ответ.

Но Женя слышит в его голосе сомнение, но не из-за неё. Глеб словно боится продолжать.

Хочет, но его останавливает прошлое. Может, в этот момент он задумывается о том, что они выбрали не лучший момент. Но сейчас Жене не хочется уступать никому, даже той, кто навсегда останется в его памяти.

— Я это только я, Глеб. И я хочу, чтобы ты об этом помнил.

Может, он и не понимает того подтекста, который Женя вкладывает в свои слова, но он заметно расслабляется. В его глазах она больше не видит тени, которая только что чуть не упала на них.

Теперь они снова одни. Глеб и Женя.

Он укладывает её на спину, поддерживая под спиной ладонью, и разводит её бёдра. Женя обхватывает его ногами, целуя в плечи.

Медленно, очень медленно, он толкается в неё, явно стараясь сгладить болезненные ощущения. Женя чувствует сопротивление собственного тела. Низ живота слегка тянет, но боль не такая существенная, какой она представляла. Глядя в глаза Глеба, она видит в его расширенных зрачках собственное отражение и улыбается, потому что несмотря на не самые приятные ощущения, чувствует, что они стали единым целым.

Глеб утыкаясь в её плечо, обжигая его горячим дыханием. Его движения осторожные, а ей хочется, чтобы он был с нею другим. Она не хрустальная, не развалится, но стоит ей податься бёдрами вперёд, как Глеб останавливается.

— Рано ещё, Жень. — Он гладит её по волосам, осторожно выходит из неё и ложится рядом, не выпуская её из объятий. — Не торопись, у нас много времени впереди.

Женя расслабляется, хотя внизу живота ощущается отчётливое жжение. Глеб прав, ничего особенного она бы сегодня не почувствовала. Только неприятные ощущения от первого раза.

Глеб кладёт ей на живот горячие ладони, и боль постепенно успокаивается. От переизбытка эмоций по её щекам скатываются слёзы, попадая ему на плечо. Глеб ещё крепче обнимает её, разделяя с ней и это тоже. Жене почему-то отчаянно хочется спросить про тех, с кем он был до неё, но она прикусывает губу, вспоминая собственные слова, что она это она, а на прошлое уже поздно обращать внимание.

Женя не знает, сколько они так лежат, наслаждаясь близостью друг друга. Их уединение прерывает телефонный звонок. Глеб напрягается всем телом, возвращаясь в нерадостную реальность. Телефонный звонок явно напоминает ему о Бо-Бо.

— Тебе стоит ответить.

Женя развязывает руки Глебу, чувствуя тоску, что их мир перестал быть только для них двоих. Он берёт телефон и уже через пару секунд разговора мрачнеет, сводя брови к переносице.

Глава 42

— Я ничего не понимаю! Какая скорая, Ксюша⁈

Глеб вскакивает с кровати и подбирает с пола бельё. Женя приподнимается, обеспокоенно следя за ним — наверняка что-то случилось, и вряд ли приятное.

На светлой простыне краем глаза Женя замечает следы крови, её же обнаруживает и на бёдрах. Замирает, рассматривая красные разводы, и немного теряясь в собственных ощущениях и эмоциях. Разочарования нет, но и эйфория от близости с Глебом пропадает. Она больше не чувствует между ними связи, разорванной телефонным звонком.

Глеб оборачивается к Жене, как будто ощутив изменение её настроения. Продолжая держать телефон у уха, наблюдает за ней — и не только за выражением лица или движениями, но словно и за её мыслями, которые громче любых слов.

— Я всё решу, Ксюша. — Он отключается, хотя бы на короткое время оставляя новые проблемы за пределами этой квартиры, в которой они вдвоём. — Ты в порядке?

Женя ощущает его взгляд на себе, но не спешит поднимать свой — что-то её останавливает.

Страх перед не сказанным. Перед тем, что остаётся внутри Глеба. Скрывать свои чувства — то, что лучше всего у него получается. Почему-то именно сейчас, так не вовремя, Женя об этом вспоминает.

— Женя? — Глеб приседает на корточки перед кроватью и касается простыни рядом с её ногой. — Женя, поговори со мной.

— Я не знаю, что сказать.

— Надеюсь, ты не считаешь, что ошиблась…

Женя поднимает на него взгляд и видит ту же беззащитность, что открылась в нём в больнице. Он не сводит с неё глаз, не пытаясь спрятаться.

— Я не ошиблась, Глеб. — Она встаёт на колени на кровати и притягивает его к себе. — Конечно, я не ошиблась.

Глеб крепко обнимает её и, поглаживая волосы, делится неутешительными новостями:

— Дядя Вася… — сжимает её руку. — Ему стало плохо после того, как Ксюша рассказала о бабушке. Он… Какой же я глупый! Я ведь знал!

Глеб резко поднимается на ноги и, отойдя от кровати, пинает комод. Потом одним движением скидывает с него все вещи. Жене только и остаётся, что прижаться к изголовью кровати. Ей не страшно, уж не за себя точно, но что-то в Глебе есть такое, от чего у неё замирает от страха сердце. Тень. Одно слово передаёт в себе больше, чем она бы хотела.

Снова удар по комоду. И ещё. Дерево трещит, но не трескается.

— Глеб, успокойся!

Женя кричит на него, зажмурившись и закрыв уши ладонями. Его гнев не перебросится на неё… Нет, она в такое не может поверить!

Лёгкое прикосновение. Глеб рядом. Женя открывает глаза. Его грудь всё ещё часто вздымается, он пытается перевести дыхание, в нём самом больше Женя не видит того, что делает его Тенью. Но сможет ли он справляться со своей тёмной половиной и дальше? Сейчас ей кажется, что Тень берёт над Глебом вверх чаще, чем он сам позволяет. Е

— Я тебя напугал,