Академия Аркан - Элис Кова

этим… если только её холод не был направлен на меня. — Первая дверь — небольшая комната для чтения. Можешь воспользоваться ею. — Она кивает в сторону последней двери в коридоре. — А мы проследуем в гостиную.

— Я поставлю чайник, — говорит Юра. Это обычная, простая фраза, но в ней — всё, что нужно, чтобы вернуть мне душевное равновесие. Пусть это место уже не тот Клуб Звёздной Судьбы, каким я его помню, но те, кто был его сердцем, — здесь. И этого достаточно. Я будто уже сотни раз проходила по этому коридору.

Интерьер гостиной словно сошёл с моих снов. Бархатные шторы цвета спелой сливы сплошной стеной окутывают левую сторону. Чёрный ковёр с узором из падающих звёзд мягко пружинит под ногами, когда мы проходим между двумя креслами с крыльями, — он до странности похож на тот, что был в моей комнате в академии. Эти кресла образуют одну сторону квадрата, замкнутого двумя диванами и большим мраморным камином напротив. Твино как раз поджигает огонь. По раме камина пляшут Кубки, сражаются Мечи с Жезлами. Над нами мерцает хрустальная люстра в форме шара с выгравированными звёздами, отбрасывая на всё тёплый мягкий свет. Я сразу понимаю, чьих рук это дело.

— Рада видеть, что ты не растерял своего вкуса, — озвучиваю я вслух то, что только что подумала, обращаясь к Твино.

Он выпрямляется, поглаживает рукой изумрудное одеяние:

— Разве могли быть сомнения?

— В последнее время я сомневалась во многом. Особенно после того, что осталось от Клуба, — говорю я, тяжело опускаясь на диван.

— Я схожу за Реном, — говорит Грегор, поднимаясь по лестнице. — Рен! — Тишина. — Рен! — Всё так же. — Рен, да проснись ты уже! Клара вернулась!

Сверху раздаётся грохот, и вскоре в дверном проёме возникает размытое пятно — вихрь огненно-рыжих волос. Я с облегчением встречаюсь взглядом с зелёными глазами, в тон рубашке Твино, в веснушках. Одежда висит на его худощавой фигуре, он трет глаза, щурится, снова трёт и снова смотрит на меня.

— Клара? — Он бросается ко мне и с силой обнимает. Рен — последний, кто присоединился к нашему кругу. Но как только я поняла, что у Твино с ним всё серьёзно, я только порадовалась, что он с нами.

— Во плоти.

— Что? Но я думал… Как?.. — Его вопросы прерываются зевками. Он всегда ложился первым, просыпался тоже первым, а между закатом и рассветом спал мёртвым сном. Он усаживается рядом с Твино, напротив меня.

— Вот именно, что я хотел спросить, — добавляет Грегор, присаживаясь рядом.

— Закрой двери, пожалуйста, Юра, — говорит Бристара, устраиваясь в кожаном кресле с высокими подлокотниками в торце гостиной. Юра входит через скрытую дверь, ведущую из кухни.

У неё в руках серебряное блюдо с чайными принадлежностями и тарелка её знаменитого печенья с лавандой — наверняка частично сделанного из урожая из того самого сада, который я видела раньше. У Рена определённо талант к растениям. Как только она ставит всё на низкий стол между диванами, я протягиваю руку — не могу удержаться. Юра садится рядом.

После глотка чая, укуса печенья и в кругу всех моих друзей я впервые за долгие месяцы чувствую себя… собой. Но есть то, что не даёт мне покоя. Кто-то отсутствует.

— А где Арина?

Пятеро переглядываются — и печенье выскальзывает из моих пальцев, с глухим стуком падает на тарелку. Я тут же забываю о нём.

— В ту ночь, когда тебя забрали… — начинает Бристара. — Примерно через час после твоего ухода в Клуб ворвались надзиратели. Мы пытались сопротивляться, но их было слишком много, и они пришли подготовленными.

Ощущение безысходности тянет меня всё глубже в подушки кресла. Это всё моя вина. Я знаю это. Если бы я не ушла, если бы не попалась в их ловушку… эти мысли проносятся в голове под немой аккомпанемент осуждающего взгляда Бристары.

— Они даже не потрудились взять гостей клуба живыми, — говорит Грегор, сжимая кулак.

— Арина? — повторяю я. Тише. Слабее. Но ещё более отчаянно. Я хочу узнать, что случилось с остальными, но сестра… Я должна знать, что с ней стало.

— Всё, что мы могли тогда — это просто выбраться, — шепчет Юра, опуская голову. — Мы пытались вытащить как можно больше, но там был хаос. Арина… Мы не видели её с той самой ночи. Сначала думали, что она просто залегла на дно. Что не могла покинуть академию. Но она так и не вернулась с тем грузом, что должна была забрать. И больше не оставила ни одного сообщения.

— Я слышала, что она сбежала. — Мой голос дрожит, как и сердце. — Сайлас сказал, что её якобы отправили в Шахты — это официальная версия. — Последние слова поднимаются почти до вопроса, хотя я и так знаю: они уже всё поняли.

— До нас дошли такие же слухи, — говорит Твино, бесстрастно. Слишком бесстрастно. Моя паника усиливается. — Поэтому мы стали копать глубже.

— И?.. — моё дыхание сбивается.

Твино смотрит на Бристару. Остальные — за ним. Их лица искажены болью, и это говорит больше любых слов. Молчание в комнате становится тягостным, как сама смерть.

— И? — повторяю я.

— Согласно слухам, которые до нас дошли, и той информации, что нам удалось найти… она погибла, — ровно произносит Бристара.

С моего лица мгновенно уходит краска. Отчаяние разлетается внутри, как тысяча стеклянных осколков. Кровь стучит в ушах, оглушая. Пальцы снова немеют. Но сердце… не бьётся вовсе. Оно застыло на последнем осколке надежды, что у меня остался.

— Вы нашли тело? — спрашиваю я.

— Нет, — качает головой Твино.

— Тогда у нас есть шанс, — заявляю я.

— Клара… ты же знала Арину, — тихо говорит Грегор. В его голосе слышна боль, свежая, как будто всё случилось вчера. — Она была дерзкой, смелой, упрямой. Делала только то, что хотела. Если бы она была жива — мы бы знали. Либо по слухам, либо она сама вернулась бы.

— Не обязательно, — возражаю я. — Если бы она сочла, что возвращение опасно…

— Не на столь долгий срок, — мрачно отзывается Бристара.

— Возможно, её держат в плену.

— Ты же знаешь, Клара, в Орикалисе не берут пленных, — каждый её ответ — как удар кулаком по сердцу.

— А меня они взяли, — бросаю я.

— Странно, правда? — Бристара прищуривается. Я не могу сейчас справляться с её недоверием. Не сейчас.

— Шанс есть. — Мои слова звучат как угроза всем, кто осмелится сказать иначе. Я встречаюсь с ней взглядом. В этот раз она молчит. — Арина так же сильна, как и я, и вы все это знаете. Пока я не увижу её кости, пока прах не просочится сквозь