Саймон - Анна Есина

с кроватью возвышались штативы с капельницами. В одной — густая, почти чёрная жидкость, в другой — светящийся голубоватым светом эликсир. От них тянулись тонкие трубки к венам вампира, словно пытаясь поддержать жизнь в этом древнем существе.

Его дыхание было едва заметно — короткие, прерывистые вдохи, будто он пытался удержать ускользающий воздух. Густые, тёмные волосы разметались по подушке, а в уголках губ блестела капля слюны.

Кира, наконец, осмелилась поднять взгляд на главврача, и вся напускная обида вмиг улеглась.

— Что с тобой? — она легонько тронула его руку, стискивающую планшет.

— Это он, — Игнат кивком головы указал на пациента, — мой отец.

— Король ночи? — она с сомнением покосилась на немощного старика.

— Именно. Кто устанавливал ему кардиостимулятор?

— Саймон.

Главврач стремительно вышел в коридор, набрал номер травматолога и стал считать гудки. Кира вышла следом и замерла за его спиной.

Семён так и не взял трубку.

Игнат повторил вызов. Близняшка прислонилась спиной к стене и попыталась выведать, чем занят братец, нашла его в ванной под шапкой пены и с Ангелой в объятиях. Они беззаботно хихикали и о чем-то нежно щебетали.

— Ты не дозвонишься, они с его пышечкой устроили банный день.

Игнат чертыхнулся, убрал бесполезный мобильник в карман и вернулся в палату.

Кира словно на верёвочке семенила следом.

— Он приходил в сознание после операции? — обеспокоенно спросил вампир.

— В мою смену нет.

— Брат тебе что-нибудь рассказывал об этом случае? В каком состоянии его привезли? Что спровоцировало сердечный приступ?

— Рассказывал немного. Вроде он жаловался на плохую переносимость крови молодого донора, мол, с годами неважно стал переваривать гормоны. Он был в сознании, когда попал к нам, вроде даже улыбался и пытался шутить.

Кира отвечала очень спокойно, потому как ощущала внутреннее состояние начальника. Его снедало беспокойство, и ей хотелось как-то утешить или ободрить. Только чем?

— У вампиров не бывает непереносимости гормонов, Кира, — внезапно отметил Игнат. — Как и сердечных приступов. Чем моложе донор, тем больше жизненной силы мы получаем вместе с кровью. Посмотри на его лицо, он выглядит, как дряхлый старик. И этот запах… — он потянул носом воздух, — чувствуешь?

Кира набрала полную грудь и попыталась понять, что так насторожило Игната. Она уловила горьковатую нотку, однако никак не могла соотнести её с образом конкретной травы или эликсира.

— Это смесь чистотела, чертополоха и полыни. В виде эссенции может вызвать у вампира физическое истощение вплоть до полной остановки сердца.

— Ты думаешь…

— Я знаю, — он казался непоколебимым, — что его отравили. Либо он сделал это сам, чтобы попасть ко мне в клинику, либо мои братья окончательно устали ждать, когда же он уйдёт на покой и ускорили процесс.

— Зачем ему ложиться к нам в клинику?

— Чтобы поговорить со мной. Тебе ведь известно, что мы не общаемся.

— О чём поговорить? — Кира по-прежнему не понимала, куда клонит Игнат.

— Полагаю, о престолонаследии, — он пожал плечами. — Или же ему просто захотелось высказать, сколь ничтожное я существо и какое разочарование испытывает семья, глядя на фамильное древо Чернокровных, где я занимаю аж целую ветвь.

— Тебе не кажется, что это слишком изощрённый способ для разговора?

— Кажется, но подозревать родных братьев в том, что они сознательно травили отца — немногим лучше.

Кира вздохнула, соглашаясь с последним аргументом.

— Сколько у тебя братьев?

— Шестеро, старшему где-то около девяти столетий, точно уже не помню.

— То есть ты седьмой ребёнок?

— Я тринадцатый, — древний вампир слегка улыбнулся. — Есть ещё сёстры.

Они вышли из палаты. Хирург пристроила историю болезни в специальное окошечко.

— Ты домой? — якобы безразлично спросил Игнат.

— Да, хотела сразу лечь спать. Приходится жить в режиме экономии энергии, знаешь ли, — она тоже говорила с отчуждённостью и держалась на расстоянии.

— Мы могли бы…

В этот момент навстречу им выплыла Магдалена, сияющая, что диско-шар. Серебристо-голубое коктейльное платье, стильная причёска из мягких каштановых локонов. Кира покрылась бронёй, а чешский профессор подхватила Игната под руку и защебетала:

— Я уже заказала столик на двоих в ресторане «Европа».

Кира ускорила шаг.

Игнат попытался вспомнить, когда согласился на ужин, на ум пришел их диалог у двери его кабинета, и он похолодел от макушки до пяток.

— Ты извини меня, Магда, — быстро заговорил он, глядя вслед убегающей блондинке. — У меня срочно возникли личные дела. Давай перенесём на другой день?

Сообщить, что этот ужин дался ему, как бесу — пятое копыто, у него язык не поворачивался. Кира уже вошла в лифт.

Он поспешил следом, прекрасно осознавая, что осмысленно пытается угнаться за разрушительным торнадо.

— Кира! — бестолково окликнул, когда двери лифта начали закрываться.

Она бросила на него убийственный взгляд, желчью которого легко можно было отравить добрую половину страны, а потом — чудеса, да и только, — придержала дверь.

Игнат вошёл в кабину.

— Я не приглашал её на ужин.

— Мне всё равно.

— Я как раз увидел историю болезни отца в компьютере, шёл проведать его, а тут она с жалобами на твоё несносное поведение.

— И вы решили хорошенько промыть мне косточки за бокалом вина?

— Нет же, она что-то говорила и говорила, а у меня голова была забита случаем с отцом. Я согласился с тем, что она говорила, но сути просьбы не уловил.

— Я повторюсь, мне плевать. Хоть всех демонов высшего порядка в аду собери и устрой с ними недельный секс-марафон — мне начхать с высокой колокольни.

Они вышли на поверхность. Кира, как и прежде, стремительно бежала вперёд.

— Да послушай же, — Игнат в отчаянии попробовал взять её за руку. — Нет мне до неё дела.

— Нет, это ты послушай, стратег хренов! — она развернулась и со всего маху хотела влепить ему пощёчину, но сдержалась и лишь тихонечко стукнула его по груди сжатыми кулаками. — Прекрати доказывать мне, что я что-то к тебе испытываю. Я и так это знаю, понял? Но мне это даром не надо. Я не ищу отношений и не хочу их с тобой.

— То есть ты предлагаешь чистый секс и кровь? — он умудрился вставить это уточнение в агрессивный поток слов.

— Что? — она осеклась, потом с новой силой затараторила. — Я вообще ничего тебе не предлагаю.

— Так предложи, — он вдруг повеселел, погладил её кулачки. — Я согласен быть жалким, ни на что не рассчитывающим кровососом.

— С ума взбесился? — она от удивления даже гневаться перестала.

— Выбираю наименьшее из двух зол, — Игнат сделал шаг вперёд. — Эмоций ты не хочешь, ладно. Быть моей парой отказываешься, хорошо. Тебе от меня нужна лишь энергия, отлично. Меня всё устраивает. Я выставлю только одно условие: никаких других мужчин. Ты верно