Кармен. Комсомол-сюита - Зоя Орлова

заводской машине, но я ответила, что хочу прогуляться. Вышла из больничных ворот, зажмурилась от яркого зимнего солнышка, вдохнула глубоко вкусный запах пышного снега. Жизнь вокруг шла своим чередом, на дворе стоял февраль. Пешеходы спешили по делам, дворники скребли фанерными лопатами тротуары, по дороге катили автобусы, трамваи и разноцветные автомобили.

Я потихоньку пошла по улице, разглядывая вывески, окна домов и витрины магазинов. И вдруг уперлась взглядом в большие белые буквы на другой стороне улицы, уложенные полукругом на стекле большого квадратного окна на уровне тротуара: «Парикмахерская. Женские прически». И тут меня словно подхватили под руки невидимые спутники, легко перенесли через дорогу и поставили перед лестницей, уходящей вниз, к стеклянной двери. Я шагнула внутрь и попала в просторный светлый зал, сверкающий большими зеркалами, заполненный теплыми запахами состава для химической завивки, лака для волос и шампуня.

А еще через мгновение я уже сидела перед одним из этих сияющих зеркал, в удобном кожаном кресле, укутанная большой белой салфеткой, с полотенцем на вымытых волосах. За моим плечом стояла женщина с картинки из журнала мод, в бордовом фартуке с рюшами, и хищно щелкала ножницами, как-будто разминалась.

— Что будем делать? — привычно вежливо спросила она. В ее глазах светилась плотоядная радость. Еще бы, не каждый день ей в руки попадает клиентка с такой шикарной копной волос.

— Вы смотрели фильм «Красная палатка»? — спросила я.

Парикмахерша кивнула.

— Помните, какая прическа была там у медсестры? Ее играет Клаудиа Кардинале, — осторожно уточнила я.

— Помню. Очень красивая женщина. Значит, карэ?

Я кивнула.

— А не жалко? У вас такие длинные, шикарные волосы… — с сомнением спросила мастер. — Вдруг через полчаса пожалеете, а обратно-то уже никак.

— Не пожалею, — со спокойной уверенностью проговорила я. — Режьте.

И парикмахерша щелкнула ножницами.

Глава 15

Ночь откровений

Февраль — март 1977 года

В первые же выходные после выписки я переехала из заводского общежития в родовое гнездо, где когда-то жили мои дед и бабушка, где родились и выросли мои мама и тетя. Субботним вечером, под покровом зимней темноты, Борис Германович загрузил в чрево своего «газика» мой красный чемодан «божью коровку», большой узел с вещами, футляр с пишущей машинкой и пару сумок, набитых книгами. Потом помог перенести все это из машины в квартиру.

Я согрела чайник и приготовила нехитрую еду, накрыла стол на кухне. Мы поужинали с главредом. Он достал из кармана пальто чекушку, а я достала из фамильного буфета граненые рюмки. Аккуратно разбулькал беленькую по рюмочкам и поднял тост:

— С новосельем, Кармен Антоновна! Чтоб жилось тебе здесь хорошо и радостно. Новая прическа тебе очень идет.

Я подняла в ответ свою рюмку, мы чокнулись и выпили. Шауэр оделся, попрощался и ушел.

А в понедельник вечером в Камень Верхний приехала тетя Зина, чтобы разрулить все вопросы с моей пропиской, платой за квартиру и прочими бытовыми тонкостями, о существовании которых я даже не подозревала раньше. С каждым днем я все яснее понимала, что, на самом-то деле, действительно очень разбалована и не умею жить самостоятельно. С пятого класса в интернате, на всем готовом, потом в студенческой общаге, где было совершенно наплевать на расход электричества и воды, на порядок в комнате и прочую, как мне казалось, ерунду.

Теперь же, обсуждая с Зиной разные бытовые моменты, я с удивлением, а иногда и со страхом, начинала понимать, что теперь отвечаю за целый мир, отдельный мир моей квартиры. И этот мир требует внимания, сил, времени и заботы. Пока жила в заводской общаге, казалась себе такой взрослой и независимой, а вот теперь по-настоящему поняла, что значит жить по-взрослому. Это значит самой платить за квартиру — сюрприз-сюрприз, самой заказывать замену газового баллона, мыть полы, сдавать и забирать белье из прачечной, размораживать холодильник. А еще самой же договариваться с сантехниками и прочими мастерами гаечного ключа и отвертки.

И если оплату коммунальных услуг и жилплощади я могу переложить на бухгалтерию предприятия, написав заявление, чтобы автоматом вычитали из моей зарплаты, то все остальное только на мне. От осознания масштабов новой ответственности я немного ошалела. Зина наблюдала за мной и, наверное, в глубине души жалела меня, но виду не подавала. Зато с утра до вечера вкладывала в мою наивную голову народную мудрость содержания родового гнезда. Скоро Зина вернется в Москву, и я останусь один на один со всем этим хозяйством.

Мы сходили с тетей в фотоателье, сделали хорошие фотографии, где Зина была в новом платье, подаренном мной, а я с новой прической. Про свои личные и больничные дела я не стала ничего рассказывать. Упомянула только, что больше не встречаюсь с сыном Николая Петровича Блинова. Своих надо беречь, незачем надрывать их теплые сердца своими житейскими опытами, если только это не вопрос моей жизни и смерти. В этот раз я справилась сама.

* * *

На работе начался суматошный период весеннего междупраздничья. В коридоре заводоуправления, когда проходила мимо курилки, услышала, как кто-то пренебрежительно назвал 23 февраля и восьмое марта «половыми» праздниками. Я возмутилась, мне такое определение показалось оскорбительным. Ведь в феврале страна отмечает не какой-нибудь «день мальчиков», а профессиональный праздник военных и военнообязанных — День Советской Армии и Военно-Морского Флота, и среди военнообязанных есть и мужчины, и женщины.

В редакции нашей многотиражки мы готовили к 23 февраля специальный выпуск. А на очередном заседании заводского комитета комсомола решили сделать большую стенгазету. Заранее собрали фотографии, сделали копии. На полу в коридоре шестого этажа административного корпуса расстелили бумажное полотно, склеенное из нескольких листов ватмана. Этот этаж последний, вечером там никто не ходит, кроме активистов завкома комсомола. Так что никто не видел, как мы ползали вдоль бумажной ленты, приклеивали коллажи и раскрашивали белые поля. Вместо подписей под фотографиями я предложила использовать заголовки статей из газет и журналов. Весь пол в коридоре был забрызган цветной тушью, кляксами акварели и усыпан бумажными обрезками. Мы очень старались, и получилось ярко, красиво и интересно.

Готовую стенгазету, со всеми предосторожностями, рано утром 23 февраля ребята развернули на стене в вестибюле заводоуправления. Она висела неделю, в обед и в конце рабочего дня здесь собиралась толпа, чтобы посмотреть, посмеяться и пофоткаться на фоне стенгазеты.

Следом за газетой к Дню армии и флота, мы занялись стенгазетой к Международному женскому дню. Только на этот раз девчат категорически отстранили