Эффект фальшивой свадьбы - Карла Соренсен

Я не был уверен, смеяться мне или злиться, но у меня не было времени решить, потому что в этот момент Пейдж разрыдалась.

ГЛАВА 20

Логан

— Эй, эй, — успокаивал я, — иди сюда.

Я подошел к Пейдж, слегка прихрамывая, потому что резкое движение в сторону было не самым лучшим, что я мог сделать для своего колена.

— Я кинула тебе в голову лампу, — воскликнула она, и слезы потекли по ее щекам. — Что со мной не так?

— Ничего, — уверил я, заключая ее в объятия. Она обхватила меня за спину и уткнулась лицом мне в шею. — С тобой все в порядке.

— Это абсолютная неправда, — всхлипнула она. — Я даже не знаю, почему плачу.

Я медленно провел рукой по ее спине.

— По сути, я сам тебя на это спровоцировал.

Пейдж отстранилась и посмотрела на меня.

— Ты действительно это сделал. Что с тобой не так?

Ее лицо было в беспорядке, и я тихо рассмеялся. Я убрал прядь волос с ее лба и заправил ей за ухо.

— Хороший вопрос.

Пейдж шмыгнула носом, и, когда ее слезы утихли, она поиграла с воротником моей футболки рассеянными прикосновениями пальцев.

— Это было действительно приятно.

Я улыбнулся.

— Да?

Пейдж кивнула.

— Но теперь нам нужна новая лампа.

— Думаю, мы можем себе это позволить.

Пейдж уткнулась лбом мне в грудь и судорожно вздохнула.

Мой подбородок идеально касался ее макушки, когда она стояла вот так, и я закрыл глаза, наслаждаясь тем, как удобно она устроилась в моих объятиях.

— Что случилось с Изабель? — тихо спросил я, касаясь губами ее виска.

Пейдж выдохнула мне в шею, и от теплого дуновения ее губ волосы у меня на затылке встали дыбом.

— У нас произошел эмоциональный прорыв, вызванный физическими упражнениями.

Я крепче прижал ее к себе и улыбнулся.

— Да?

Пейдж кивнула, и когда она это сделала, я почувствовал прикосновение ее нижней губы к своей коже.

— Я должен был предупредить тебя: Уорды ничего не делают наполовину.

— Столько слез, — прошептала Пейдж. — Давай не будем повторять это завтра.

Все, чего я пытался избежать, было прямо здесь. Я знал, что Пейдж чувствовала по отношению ко мне, как она выглядела, когда сбросила маску. Когда она не скрывала эмоций, которые, казалось, приводили ее в ужас, она была самой красивой женщиной, которую я видел за всю свою гребаную жизнь.

И если она уйдет в конце всего этого, когда ее роль в нашей жизни будет выполнена, я никогда не смогу этого забыть. Это было осознание того, что я буду жаждать этого чувства до самой смерти. Жаждать ее.

Возможно, в нашей жизни найдется сотня женщин, которые справились бы с этим.

Но Пейдж была единственной, кто идеально подходил нам.

Какими бы разными мы ни были, у нас с Пейдж было много общего. Чтобы сохранить рассудок, я перекрыл плотиной некоторые чувства, потому что, когда дело дошло до этого, до нее, до того, что я мог чувствовать к ней, мне показалось, что я утону, если позволю себе все, что я способен чувствовать к ней.

Я бы не просто любил ее. Я бы боготворил ее.

Не просто чувствовал себя собственником. Я бы перерезал кому-нибудь горло, если бы он причинил ей боль, и сделал бы это, не моргнув глазом.

Это было что-то первобытное, что я не был уверен, что смогу контролировать, и что-то в этом пугало меня.

Но, как мне показалось, Пейдж должна была это понять. Как будто в ней тоже было это.

Я отстранился и обхватил ладонями ее лицо.

Она облизала губы, и я провел большим пальцем по ее нижней губе, грубее, чем следовало, но этого было недостаточно.

Судя по тому, как горели ее глаза и пылали щеки, она чувствовала то же самое.

Именно этого мне все это время не хватало.

Пейдж и я были похожи.

Какой бы огонь ни горел внутри нее, во мне он тоже был. Просто я никогда не встречал никого, кто заставил бы меня захотеть, чтобы пламя поглотило меня. Кто заставил бы меня захотеть увидеть, как горячо они могут гореть, каких высот они могут достичь, чего мы могли бы достичь вместе.

— Логан, — прошептала она, выгибаясь ко мне и сжимая в кулаках мою футболку. — Если ты собираешься снова нажать на тормоза, скажи мне сейчас, потому что я чувствую, что начну швыряться чем-то большим, чем лампы, если ты заведешь меня, а потом уйдешь.

У меня закружилась голова. Рука скользнула вверх по ее спине, и я медленно намотал кончик ее хвостика на свой кулак. Это приподняло ее подбородок, так что ее губы оказались в идеальной близости от моих. Пейдж с шипением выдохнула, когда я сжал пальцы в ее волосах.

— Если мы сделаем это, — сказал я ей, — ты будешь моей. Ты понимаешь?

Пейдж посмотрела мне в глаза и кивнула.

— Да.

— Я серьезно, — прорычал я. Я наклонился и провел носом по нежной линии ее подбородка, произнося слова на ее шелковистой коже, как клеймо. — Я не занимаюсь обычными делами, и в ту секунду, когда ты обнажишь передо мной свое тело, в ту секунду, когда я прикоснусь к тебе, как я тысячу раз представлял, в ту секунду, когда ты примешь меня, мы остаемся вдвоем, понимаешь?

Пейдж выгнула спину, и от ощущения мягкой тяжести ее грудей, прижатых к моей груди, сердце заколотилось о ребра.

— Поняла. Черт возьми, у меня получилось. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, давай сделаем все то, о чем ты мечтал.

Я хрипло рассмеялся, слегка прикусив ее шею. Пейдж потянула нас к кровати.

— Если мы сделаем это... — сказал я ей, подняв голову и прижавшись губами к ее губам. Просто легчайшее прикосновение губ к губам. — Ты неделю не сможешь ходить. Я бы тебя сломал.

Пейдж подняла подбородок к потолку и медленно выдохнула, как будто то, что я сказал, уже подводило ее к грани, к острому как бритва, удовольствию, которое мне не терпелось испытать с ней. Когда она снова посмотрела на меня, то выглядела одурманенной, с отяжелевшими веками.

— Обещания, обещания, Уорд.

Я отпустил ее волосы и нащупал шов на футболке. Я сжал ее край обеими руками и разорвал его пополам, срывая с ее плеч, а Пейдж запрокинула голову и рассмеялась.

— Ты думаешь, я не смогу? — просил я ее, начиная расстегивать переднюю молнию ее черного спортивного лифчика.

Пейдж приподнялась на цыпочки и слегка прикусила мою нижнюю губу.