Пепел тебя - Кэтрин Коулc

вкус взорвался у меня на языке, я пропал. Я мог бы выпить Хэлли до дна и все равно остаться голодным по ее вкусу.

Она тихо всхлипнула, и мой член уперся в молнию. Я заставил себя отстраниться, чтобы не напугать ее.

Я прижался лбом к ее лбу, тяжело дыша.

— Я хочу тебя так сильно, что иногда мне самому становится страшно.

— Я чувствую то же самое, — прошептала она у моих губ.

— Я никогда не хочу тебя пугать.

Хэлли отстранилась. Она подняла руку, и ее пальцы обвели линию моих губ.

— Ты и не пугаешь. Пугает то, что я чувствую.

Ее серые глаза закружились, вспыхивая серебром.

— Но, может быть, этот страх — к лучшему. Он значит, что я живая. Я так долго жила в страхе, но с тех пор, как оказалась здесь… я чувствую себя смелее, чем когда-либо. С тех пор, как ты напомнил мне, на что я способна.

Грудную клетку сжало так, будто кто-то ударил изнутри.

— Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Самая смелая.

Грудь Хэлли поднималась и опускалась, очертания ее груди проступали под свитером с каждым движением.

— Я хочу быть смелой сейчас.

У меня пересохло во рту.

— В чем?

Язык Хэлли раздвинул ее губы.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

37

ХЭЛЛИ

Во рту пересохло, когда я посмотрела Лоусону в глаза. Их глубокая синева пылала таким жаром, от которого, казалось, остаются ожоги третьей степени. Я не могла поверить, что сказала это вслух. Но это была правда. Лоусон делал меня смелой.

И сейчас я могла быть смелой.

Я отпустила его и встала. Ноги дрожали, когда я подошла к кровати. Это был не страх. Скорее спутанный клубок чувств. Нервы — да, но сильнее всего было желание, потребность. Такая жадная, что тело с трудом выдерживало ее напор.

Опускаясь на матрас, я сосредоточилась на Лоусоне. Его синий взгляд скользнул по мне, оставляя жар там, где задерживался.

— Хэлли, — хрипло произнес он.

— Я тебе доверяю, — прошептала я.

У Лоусона дернулась мышца на челюсти.

— Скажи, чего ты хочешь, — произнес он, и в словах слышалась сдерживаемая жесткость.

Я сглотнула, сердце колотилось о ребра.

— Тебя. Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся.

В синеве его глаз вспыхнули искры.

— Мне нужно конкретнее.

К щекам прилила краска.

— Ты знаешь.

Выражение его лица на мгновение смягчилось.

— Ты управляешь, Маленькая Бестия. Ты скажешь мне точно, чего хочешь. А я это сделаю.

Я приоткрыла губы, втягивая воздух.

— Я… эм… ты знаешь, мой прошлый партнер был не то чтобы… — я никак не могла подобрать слова. — Я не уверена, чего хочу, — наконец призналась я.

От этого признания мне хотелось провалиться сквозь землю. Единственный парень у меня был еще в школе, и он всегда вел. Секс нельзя было назвать хорошим, но мне и не приходилось в нем разбираться.

Лоусон откинулся на диван, его взгляд блуждал по мне.

— Это на уровне инстинкта. Ты знаешь, что тебе приятно? Или что хотелось бы попробовать?

— Может быть…

Он провел большим пальцем по нижней губе.

— Ты прикасаешься к себе, Хэлли?

Лицо вспыхнуло.

Улыбка Лоусона стала шире.

— Моя девочка прикасается к себе. Хорошо. Значит, ты знаешь свое тело. Знаешь, что тебе нравится.

Я шумно выдохнула.

— Не совсем. Это никогда не бывает таким, каким я представляю.

Взгляд Лоусона потемнел.

— Мы это изменим.

Я облизнула губы и кивнула, сердце забилось быстрее.

— Скажи, с чего начнем, — голос Лоусона был густым, как дым.

— Иди сюда.

В моих словах дрогнула едва заметная дрожь, но Лоусон сделал, как я сказала.

Он пересек комнату, остановившись совсем близко. Он был намного выше меня, а когда я сидела, казался почти великаном.

Будто прочитав мои мысли, он опустился на колени. Его руки обхватили мои икры.

— Это ты, Хэлли. Ты ведешь. Ничего не произойдет без твоего желания.

Я кивнула, но слов не нашлось.

По его лицу мелькнула тревога.

— Может, уберем секс из списка на сегодня?

Я вскинула брови.

— А разве не в этом весь смысл?

Он хрипло усмехнулся.

— Маленькая Бестия, мы можем отлично провести время и не переходя эту черту.

Жар собрался низко в животе. Во мне шевельнулась дерзкая смелость.

— Покажи.

Руки Лоусона скользнули вверх по ногам, по бедрам и остановились на талии. Пальцы заиграли с краем моего свитера.

Я знала, что он ждет.

— Сними с меня верх.

Мой голос был едва слышен, но Лоусон расслышал его без труда.

— Вот так, девочка.

Он поднял свитер и майку, стянул их через голову и отбросил на пол. Холодный воздух обдал кожу.

Он втянул воздух.

— Такая красивая.

У меня перехватило дыхание, сердце ускорилось. Я не смогла удержаться и опустила взгляд на шрамы, пересекавшие мой торс. Они были тонкими, почти бледными, но покрывали кожу повсюду.

— Смотри на меня, Хэлли.

Я подняла взгляд на его лицо.

— Красивая. Целиком. Вся.

— Лоусон, — хрипло вырвалось у меня, глаза защипало.

Его руки сжались на краю матраса, будто ему было невыносимо не касаться меня. От одного этого осознания я почувствовала себя сильнее, чем когда-либо.

— Вся. До последней детали.

Жар опустился еще ниже.

— Мой лифчик, — прошептала я.

Руки Лоусона поднялись, палец провел по линии ткани у моей груди.

— Ты создана для кружева. Нежное и красивое. Такое же, как ты.

Он наклонился, и его губы повторили тот же путь, язык мелькнул на мгновение.

Внутри все сжалось и потянулось к нему, требовательно.

— Блю, — выдохнула я.

Он поднял голову.

— Люблю, когда ты меня так называешь.

Я подняла руку и зарылась пальцами в его темные волосы.

— Блю…

Его глаза вспыхнули. Он потянулся за моей спиной и расстегнул лифчик. Грудь освободилась, но руки Лоусона тут же были рядом. Он поднял взгляд, спрашивая разрешения.

— Пожалуйста, — прошептала я.

Он обхватил грудь ладонями, большими пальцами едва касаясь сосков. Те тут же напряглись, словно умоляя о его прикосновении. Лоусон наклонился и взял один в рот.

Я выгнулась, тело требовало продолжения. Будто сработала цепная реакция искр — от соска прямо в самую сердцевину.

Я сжала его бедра ногами, отчаянно нуждаясь в давлении там, где сходились бедра. И я не смогла сдержать стон.

Он отпустил грудь, его взгляд потемнел.

— Эти звуки, — пробормотал он.

Я выпрямилась, осмелев от жажды в его глазах, и потянулась вниз, прижав ладонь к ширинке его форменных брюк.

Лоусон застонал и прижался к моей руке. Твердый. Большой.

У меня перехватило дыхание, когда он дернулся.

— Можно посмотреть?

— Ты