Блэкторн - Джей Ти Гайсингер

Я знаю, что он имеет в виду под словом «хуже». Мою мать уже с этим познакомили.

Я вспоминаю его слова, сказанные минуту назад.

«Мы не можем просто ворваться туда с оружием наперевес».

Я подхожу к комоду, выдвигаю верхний ящик и смотрю на пистолет, лежащий среди моего нижнего белья.

Мистер Уокер был прав, когда сказал мне, что Крофты владеют СМИ, политиками, всеми, кто имеет хоть какое-то значение, как на низшем, так и на высшем уровне. У нас нет ни единого шанса получить ордер на обыск. Ронану достаточно одного телефонного звонка, чтобы снять неудобное обвинение.

Если только не будет неопровержимых доказательств, которые можно распространить повсюду, и которые будет невозможно скрыть.

— Они не могут выгнать нас со своей территории, если не знают, что мы там, — говорю я, полная решимости довести свой план до конца.

Я хочу увидеть это своими глазами. Мне нужно посмотреть, что убило мою мать.

И мне нужны доказательства того, что Ронан — чудовище, каким я его подозреваю, чтобы мое сердце могло отпустить его раз и навсегда.

Судя по его раздраженному тону, мистер Уокер не в восторге от этой идеи.

— Они наверняка напичкали камерами весь дом. У них, вероятно, есть всевозможные системы мониторинга и наблюдения, может быть, даже бесшумная сигнализация. Не успеете и глазом моргнуть, как окажетесь в наручниках на заднем сиденье полицейской машины.

— Это шанс, которым я должна воспользоваться.

— Вы готовы поставить на кон свою жизнь? Потому что, если эти люди настолько безжалостны, как вы думаете, они без колебаний уберут и вас. Вы можете просто исчезнуть, как и все остальные!

— Я ценю вашу заботу. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.

Немного помолчав, он настороженно спрашивает: — Почему мне кажется, что меня увольняют?

— Потому что так и есть.

Его голос становится громче.

— Мисс Блэкторн, я настоятельно рекомендую вам не…

— Но вы можете сделать для меня кое-что еще, — перебиваю я. — Знаете ли вы кого-нибудь из правоохранительных органов, кому доверяете?

Мистер Уокер неохотно делает паузу.

— Да. Парень, с которым я учился в академии много лет назад. Мы вместе работаем над некоторыми делами. Он надежный как скала. А почему вы спрашиваете?

— Потому что мы не можем доверять здешним копам. Мы никому не можем доверять. Так что, если я не свяжусь с вами до полудня завтрашнего дня, позвоните своему другу.

— И что ему сказать?

— Все, что я рассказала вам. — Я делаю глубокий вдох. — И что он может найти меня в подвале семейной церкви Крофтов.

Я отключаюсь, не дожидаясь спора, который, как я знаю, последует, а затем выключаю звук на телефоне. Я хватаю пистолет, засовываю его за пояс джинсов на пояснице и натягиваю край свитера на рукоятку, чтобы его не было видно.

Затем бесшумно спускаюсь по лестнице и незаметно выскальзываю через парадную дверь.

Глава 32

МЭЙВЕН

На этот раз я иду в церковь другой дорогой. За школой дома сменяются лесом. Я прохожу между сосен, ориентируясь на луну, которая своим призрачным светом окрашивает лесную подстилку в серебристые, движущиеся тени.

Наконец, с мокрыми ботинками и клубами пара, поднимающимися от моего дыхания, я добираюсь до церкви.

Я пригибаюсь, прячась за стволом массивного тиса, и осматриваю кладбище. Вокруг тихо и спокойно. На заднем плане возвышается полуразрушенное старое здание, его высокий шпиль пронзает звездное небо, а темные окна безучастно смотрят в пустоту, словно пустые глазницы.

После нескольких минут напряженного ожидания я, согнувшись, бегу через заросли, надгробия и склепы к воротам, которые я ранее обнаружила открытыми в дальней части кладбища.

Теперь они заперты. Вокруг ржавых прутьев обвита толстая новая цепь. С последнего звена свисает блестящий навесной замок.

Я стою и пытаюсь придумать, как попасть внутрь, как вдруг из недр церкви доносится приглушенный крик боли.

Это ужасный звук, в нем столько чистой агонии, что у меня перехватывает дыхание. Он повторяется, становясь все выше, перерастая в вой, который обрывается так же внезапно, как и начался, словно человек, издавший его, наконец потерял сознание от боли.

Над кладбищем разносится еще один приглушенный крик, но он звучит иначе. Очевидно, что его издал другой человек.

Осознание обрушивается на меня, как снежная лавина: в этой церкви пытают людей.

Прямо сейчас пытают людей в клетках в подвале.

Я должна им помочь.

Адреналин бурлит в моем теле, фокусируя мысли, как лазер. Я осматриваю стену, но не вижу другого входа или отверстия, которым можно было бы воспользоваться, поэтому бегу за угол в поисках чего-нибудь полезного.

Я нахожу это с другой стороны здания. Витражное окно с несколькими выбитыми стеклами закрыто решеткой, но два железных прута выгнуты наружу, как будто кто-то уже хотел проникнуть внутрь.

В любом случае там может быть достаточно места, чтобы я смогла протиснуться.

Окно находится примерно в двух с половиной метрах от земли, поэтому я перетаскиваю несколько обломков известняка, лежащих неподалеку и отколовшихся от основной конструкции, и складываю их в кучу, пока не получается относительно устойчивое основание. Осторожно поднимаясь, я цепляюсь за стену для равновесия. Я могу дотянуться до окна, не упав, и ухватиться за железные прутья. Подняв одну ногу, я упираюсь пяткой в узкий каменный подоконник и с трудом сажусь, опираясь одной ягодицей на подоконник, а другой свешиваясь в пустоту.

Затаив дыхание и стараясь двигаться как можно тише, я протискиваюсь в щель между прутьями, затем повисаю на руках и спрыгиваю на каменный пол.

Я приседаю на корточки и вслушиваюсь в темноту, пока глухой стук моего приземления растворяется в тишине. Спустя долгое время, в течение которого не слышно ничего необычного, я встаю и осторожно пробираюсь через святилище, ориентируясь по лунному свету, проникающему через окна, и избегая ворохов сухих листьев, разбросанных по полу.

Поднявшись на вершину лестницы, ведущей под землю, я смотрю вниз. Каменная лестница, поглощающая свет на несколько ступеней ниже, зияет, как чудовищная пасть.

Мои ладони вспотели. Сердце бьется как сумасшедшее. Пистолет холодит поясницу, придавая мне уверенности.

Я делаю первый шаг, почти ожидая, что зазвенит сигнализация. Когда ничего не происходит, я делаю еще один шаг, потом еще один, слыша только тихое прерывистое дыхание.

С каждым моим медленным шагом вниз запах животного мускуса становится все сильнее, смешиваясь с едким запахом чего-то горящего, например дров. Пройдя около десяти шагов, я останавливаюсь и достаю пистолет.

Меня