Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

— Я понимаю, в каком-то смысле. Но не могу полностью заглушить голос, который напоминает мне, что позволила этому случиться. Я не сбежала в тот момент, когда она сказала мне. Я даже не сопротивлялась. Я просто… позволила этому произойти, — ее голос звучал настолько пусто, что это разрывало меня на части. Она всегда была такой боевой и сильной, но все это время несла в себе этот ужасный травмирующий опыт.

Настоящая, блядь, воительница.

— Все это время ты так и не знала, кто был тот мужчина. — И ее родители привели этого человека к ней, зная, как это на нее повлияет. Это было за гранью жестокости. Садизм.

— Я волновалась, когда впервые пришла в клуб несколько месяцев назад. Каждый раз, когда ступала туда, боялась услышать этот голос. И когда это наконец случилось, это было так же ужасно, как и боялась, — она посмотрела на меня через плечо. — Но теперь мне больше не придется беспокоиться об этом, благодаря тебе.

Если бы это означало, что она снова посмотрит на меня так, я бы выследил каждого чертова члена Общества и распорол их от пупка до шеи.

Она снова повернулась к окну и продолжила: — Я не видела свою мать и отчима десять лет. Использовала деньги, которые они мне дали, чтобы начать самостоятельную жизнь, как можно экономнее, и первое, что я сделала, когда наша дизайнерская фирма начала приносить прибыль, — вернула каждый цент. Я не хотела иметь ничего общего с их окровавленными деньгами.

— Все эти годы я поддерживала связь с Амели — обеды с ней в школе или короткие встречи в ее танцевальной студии, где она занималась. Она знала, что если ей что-то понадобится, то должна позвонить мне. Я также позаботилась о том, чтобы наша няня Глория осталась в доме, чтобы быть рядом с Амели. Я знала, что Глория не осталась бы, если бы узнала, что сделали моя мать и отчим, поэтому не сказала ей. Все, что она знала, — это то, что мы не ладили и я ушла сама по себе.

В моем желудке образовалась ужасная яма, когда подумал о том, почему Лина вернулась. Она бы не приблизилась к тому месту без веской причины. Мои мысли обратились к Амели и ее переезду в Париж. Что-то должно было случиться.

— Однажды мне позвонила моя сестра. Она рыдала. Мать сделала это снова, только на этот раз она не дала никакого предупреждения или выбора. Она отвела Амели в роскошный гостиничный номер и объяснила ситуацию. Моя сестра всегда была гораздо более покладистой, чем я. Элиза рассчитывала, что Амели подчинится. Слава Богу, она этого не сделала. Моя милая сестра набросилась на мужчину, который вошел в ее комнату, побежала так быстро, как только могла, и позвонила мне с чужого телефона. Я забрала ее и привезла к себе. Хотя отчаянно надеялась, что ей никогда не придется узнать правду о ее родителях, время пришло. Я все рассказала. Она была опустошена, но согласилась, что не может вернуться.

— Я уже планировала переехать из квартиры, которую делила с Джесс. Я не богата, как Элиза и Чарльз, но зарабатываю достаточно, чтобы жить комфортно, поэтому сняла скромное жилье, где мы с Амели могли бы жить вместе.

— Так она не переехала в Париж? Когда я искал информацию о вашей семье, я прочитал, что Амели Брукс живет за границей с родственниками.

Лина покачала головой.

— Это то, что моя мать рассказала школе и всем, кто спрашивал, чтобы люди не задавали лишних вопросов.

— Они пытались забрать ее обратно?

— Я сама пошла к ним первой. Это был первый раз за десять лет, когда увидела Элизу Брукс, и единственная причина, по которой я это сделала, — чтобы показать ей результаты анализов изнасилования, которые сделала десять лет назад. Я сказала, что если она хоть как-то свяжется с нами, мгновенно подам в суд. Я была уверена, что угрозы будет достаточно, — последние слова были едва слышны. Ей пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить.

— Я планировала перевезти свои вещи на новое место, чтобы Амели не оставалась одна, но была так занята работой над новой коллекцией, что постоянно откладывала это. Я так усердно работала, чтобы построить карьеру, что это поглотило меня. Кроме того, я не привыкла заботиться о ком-то другом. Я была одна так долго. И к тому же все, казалось, шло хорошо. Амели была в безопасности и процветала. Она использовала псевдоним, чтобы Элиза и Чарльз не смогли ее найти, так как ей все еще было семнадцать, хотя она выглядела старше. Она даже смогла устроиться официанткой. — Лина замолчала и наконец повернулась ко мне, ее глаза были стеклянными и красными.

Яма в моем желудке обросла острыми шипами.

— Амели была так горда собой. Она сама получила эту работу, и бар находился недалеко от нашей новой квартиры. Заведение под названием Moxy.

ГЛАВА 39

Оран всем телом дернулся, словно я ударила его. Это было огромным облегчением. С того момента, как я узнала, что он связан со стрип-клубом, боялась, что он как-то связан с моей сестрой. Даже сейчас, видя его шок, я все еще с трудом верю, что работа Амели в Moxy и появление Орана в моей жизни — чистая случайность.

Я спрошу его об этом, но сначала мне нужно заставить себя закончить рассказ.

— Она проработала там всего пару месяцев, когда… — дыхание прервалось. Мне казалось, что я снова переживаю тот ужасный день.

День, когда я поняла, что моя сестра пропала.

— У нас была привычка обедать вместе по пятницам, так как она работала большую часть выходных. Я написала ей утром, спросив, где она хочет встретиться, но обед прошел, а она так и не ответила. — Я обхватила себя руками, чтобы как-то устоять на ногах, потому что чувствовала, как мое сердце разрывается. — Единственное, что было хуже, чем узнать, что она пропала, — это понять, что это случилось два дня назад, а я была слишком занята своей жизнью, чтобы заметить, — слова превратились в сломанный шепот, когда слезы взяли верх.

Оран пересек комнату и обнял меня. Это было так приятно, но я ненавидела это.